— Пожар! Пожар!
Началась суматоха.
Бобеш, едва проснувшись от страшного сна, перепугался и расплакался.
— Не бойся, Бобеш, не бойся! — уговаривала его мать.
Молния подожгла неподалеку, на противоположной стороне улицы, дом. Большой непосредственной опасности для их дома пока не было, но все-таки все беспокоились, как бы огонь не перекинулся.
— Нужно бы кое-что вынести, — советовала бабушка.
— Совсем это ни к чему, — отвечал дедушка.
— Когда вынесешь, куда спокойнее, — говорила мать.
— Огонь сюда все равно не дойдет, — не соглашался с ней отец.
Тут сирена прозвучала под самым окном, и Бобеш увидел, как промелькнули блестящие каски пожарников. Когда первый страх прошел, ему захотелось выйти на улицу.
— Не ходи, Бобеш! Как бы там чего с тобой не случилось! Смотри лучше из окна, — не пускала мать.
Отец с дедушкой вышли на улицу, а мать с бабушкой все-таки стали связывать вещи в большие узлы и спускать их в погреб.
— Лучше, пожалуй, спустить в погреб, чем вынести на улицу, — решили они. — На улице могут и обокрасть.
Так, по крайней мере, утверждала бабушка. Мать на это ей не возражала. Говорила, что кто во время такого несчастья решается красть, тот вообще не человек. Но все-таки мать делала все, что велела бабушка.
Бобеш заметил, что Франтишек, даже несмотря на необычный шум, спокойно спит.
— Как же сверкнула молния! — сказала бабушка.
И, прежде чем она договорила, ударил страшный гром.
— Гроза все еще совсем близко. Может еще поджечь, — беспокоилась мать.
— Этот старый дурак тоже выскочил. А потом болеть будет.
Бобеш сразу же понял, что речь идет о дедушке, и ему не понравилось, что бабушка так его называет.
— Йозеф тоже может простыть и заболеть. — Это уже мать думала об отце.
Бобеш не выдержал. Как только мать спустилась с бабушкой в погреб, он надел штаны, схватил пальто и шапку и выскользнул на улицу.
Никогда еще Бобеш не видел столько людей! Никогда еще он не слышал столько крику и не видел такого движения! В свете зарева, освещавшего все кругом, он видел, как по улице не переставая бегали взрослые и дети. Увидев детей, он набрался храбрости и побежал прямо к горящему дому. Высокие языки пламени поднимались к черному небу и прорезали густые тучи дыма. Слышался сильный треск. Бобеш исчез в толпе и пробился вперед, поближе к полыхающему пламени. Дом принадлежал Вашеку, который служил на железной дороге. У Вашека была большая черная борода, и Бобешу он всегда напоминал Безручку. Конечно, только своей бородой, потому что, в отличие от Безручки, Вашек всегда был хорошо одет. Вашек все еще пытался спасти кое-какие вещи; теперь он волок узел с бельем. Борода и волосы у него растрепались, рубашка на груди расстегнулась, пот с него лил ручьями. Он работал молча. Зато его жена все время заламывала руки над головой и громко рыдала: «Боже, какое несчастье, какое несчастье!»
Бобеша больше всего интересовали пожарники. Он просто глаз с них не сводил. Видел, как быстро приставляли они лестницы к соседним домам, как ловко по ним лезли, как рубили топориками крышу, сбрасывали дранку и направляли на огонь шланг, из которого вырывались струи воды. Все еще лил сильный дождь. Но Бобеш его почти не замечал. Подъехала еще одна пожарная машина и остановилась неподалеку от горящего дома. Толпа помешала ей подъехать ближе. Все бегали, что-то кричали, но один пожарник, у которого была самая блестящая каска, кричал громче всех:
— Здесь не хватает воды, поезжайте к реке!
Пожарная машина с грохотом уехала. Бобеш видел, что беготня и шум не прекращаются. Он не переставал удивляться работе пожарников. Восхищался тем, как они бросались в дым и огонь. Бобеш заметил, что один пожарник, стоявший внизу, время от времени трубил в трубу, и тотчас же другой пожарник, державший в руках шланг, менял свое положение, забирался то выше, то ниже и направлял струю воды то влево, то вправо. Но Бобеш никак не понимал, зачем все-таки пожарники поливали водой дома, которые и не думали гореть, и зачем из соседних домов выносили вещи.
— Перекинулся уже, перекинулся! — кричал кто-то рядом с Бобешем.