— Если Бобеш будет ни за что ни про что злиться, я не буду с ним дружить, — сказала Марушка и стала ковырять в своем курносом носике.
— И ты станешь дружить с Гонзиком? — спросил Бобеш.
— Я дружу с Властой, ну и с Гонзиком тоже.
— А сама мне говорила, что будешь всегда только со мной.
— Ай-яй-яй! Бобеш водится с одними девчонками! Вот завтра я расскажу ребятам! Смеху будет!
— Только скажи!
— И скажу!
— Не скажешь! — вскочила Марушка.
Гонзик замолчал.
— Оставь его, Марушка, пусть говорит. Он дурак.
Бобеш решил, что Марушка снова на его стороне.
— Вовсе я не дурак. Ты сам дурак!
— Я?
— Ты!
— Я — нет, а ты дурее всех на свете!
— Ох, и тресну я тебя, Бобеш!
— Попробуй-ка тресни, я тебе дам сдачи.
Бобеш встал против Гонзика. Он был весь красный, только глаза сверкали. Он немножко побаивался Гонзика. Гонзик был куда сильнее. Но при Марушке он не хотел и виду показывать, что боится.
— Ха-ха-ха, Бобеш даст мне сдачи! Малыш, да если ты меня только тронешь, в тот же миг окажешься в луже!
Гонзик встал в позу боксера. Это так разозлило Бобеша, что, ничего уже более не соображая, он толкнул обеими руками Гонзика в грудь. Тот закачался и сел прямо в один из своих прудов. Грязная вода обрызгала Власте все платье, а Марушке лицо. Обе девочки закричали. Тут уж против Бобеша вместо одного противника оказалось целых три. Обе девочки были теперь на стороне Гонзика. Бобеш не стал дожидаться, когда поднимется Гонзик, и побежал домой. Однако Гонзик быстро вскочил и, не обращая внимания на насмешки ребят, видевших, как он упал, побежал за Бобешем. Скоро он догнал его и сильно толкнул в спину. Бобеш упал и растянулся. Хотя он упал и не в лужу, но испачкался еще хуже Гонзика. Глина в этих местах была мокрой и липкой. Бобеш к ней прямо прилип. Однако Гонзик еще не чувствовал себя отомщенным. Он наклонился над Бобешем и стал бить его куда попало. Бобеш, не в силах более терпеть, закричал.
— Что здесь такое, ребята? — раздался над ними голос взрослого человека.
Это был Веймола, вышедший после обеда погулять. Ходили здесь обыкновенно в ближний лесок, который железная дорога разделяла на две неравные части. Гонзик узнал Веймолу, отстал от Бобеша и побежал обратно к девочкам. Бобеш встал и заплакал. Все платье у него было перемазано желтой липкой глиной. Лицо — тоже. Глина у него была и во рту, и в правом ухе, и в волосах.
— Боже, да это же соседский Бобеш! Ну, парень, у тебя и вид! Что же ты дерешься с такими негодяями?
Веймола посмотрел вслед Гонзику и увидел Марушку:
— Глядите-ка, Манька играет с таким хулиганом! Эй, Манька, иди домой! Иди, иди, пойдешь с Бобешем. Я тебе говорю! Теперь ты у меня из дома ни на шаг не отлучишься! Я потом спрошу, как ты меня слушаешься.
Марушка боязливо, медленно, с опушенной головой шла к отцу, рядом с которым стоял Бобеш. Он пытался стереть глину с лица, но только еще больше ее размазал. Отец грубо взял Марушку за руку и несколько раз так ударил ее по спине, что все худенькое тело ее содрогнулось: казалось, вот-вот сломается… Бобеш это видел, но никакой жалости к Марушке больше не испытывал. Он думал: «Она такая же противная, как и этот Гонзик. Называется „подруга“»!
— Возьми Бобеша за руку и беги с ним домой! — приказал Веймола.
— Я пойду один, — сказал Бобеш.
— Глядите, какой самостоятельный! — засмеялся Веймола. — Ну, бегите.
Испугавшись Веймолы, Бобеш пошел рядом с Марушкой. Но, увидев, что тот уже ушел, побежал что было мочи. Марушка бежала за ним.
— Бобеш, погоди! — кричала она. Марушка сразу же поняла, что Бобеш на нее сердится, и ей это было неприятно.
Но Бобеш даже и не оглянулся. Он все бежал и бежал и остановился лишь у самого дома. Только там он понял, как страшно выглядит. В таком виде он отцу с матерью показаться, конечно, не мог. Бобеш стал стирать грязь с куртки и со штанов, но ничего не получалось. Размазать глину было легко, а стереть ее — невозможно. Что он ни делал, глина не стиралась. Тут подбежала Марушка и сказала:
— Бобеш, я сейчас принесу из дому тряпку и щетку — так будет легче.
— Не надо, — пробурчал Бобеш и повернулся к ней спиной.
— Ну, как хочешь. Только имей в виду: тебя дома побьют. Вот увидишь. Ты сейчас как кирпичник.
— А тебе какое до этого дело, морда? Иди отсюда! Даже видеть тебя не хочу! Ты сама как обезьяна!
Марушка отрезала:
— От обезьяны слышу! — и показала Бобешу язык.
— Ты к нам теперь больше никогда не приходи! Запомнила?
— Подумаешь, какое дело! Ну и не приду! Я скажу вашему дедушке, когда он к нам придет, какой ты противный мальчишка.