— Бобеш, Бобеш, нехорошо смеяться над старухой!
— Бобеш, это что еще такое? — строго сказала мать. — Чтоб это было в последний раз!
— А почему бабушка сердится?
— Ты становишься плохим мальчиком, Бобеш.
Бобеш забрался в угол и попытался заплакать, но никто не обращал на него внимания. Потом мать сказала:
— Бобеш, сходи-ка за водой. Возьми вон ту голубую кастрюльку.
Но Бобеш притворился, что ничего не слышит, и продолжал хныкать.
— Бобеш, ты что, не слышишь? Не хочешь помочь маме? Бобеш, Бобеш, как же ты меня расстраиваешь! Бедный Франтишек! — вздохнула мать. — Такой послушный был. А ты, Бобеш, маму совсем не уважаешь и не хочешь ей помочь.
Бобеш схватил кастрюлю и побежал за водой. Он быстро вернулся и подал кастрюлю матери. Ему теперь было очень неприятно, что он ее расстраивал.
— Мама, — начал он тихонько, — я больше не хочу идти в цирк, — и стал тереться головой о ее бок.
Но мать все еще была грустная. И тогда он спросил ее совершенно невинно:
— У тебя не болит, мама, голова?
— Я вспомнила о Франтишеке. Бедняга, ему лучше сейчас, чем нам.
Бобеш отошел от матери в уголок. Теперь ему не нужно было принуждать себя заплакать. Жгучие слезы потекли по его лицу, горло и грудь сжимались… Кто-то постучал в дверь.
— Бобеш, к тебе пришла подружка, — сказала мать обычным, веселым голосом.
Бобеш сам не ожидал, как рад он был теперь увидеть Марушку.
Глава 45
БЕСЕДКА
Бобеш с Марушкой бежали на карьер. Там ждал их Гонзик. Потом они все вместе пошли к вокзалу посмотреть, где расположился цирк. Сразу же за вокзалом большое пространство было обнесено высоким деревянным забором. Здесь всегда бывали карусель, качели, а сейчас раскинул свои палатки цирк. Бобеш, Гонзик и Марушка подошли к большим деревянным воротам, на которых было написано:
У ворот стоял высокий человек, странно одетый. Бобеш, Гонзик и Марушка протолкались сквозь толпу детей и взрослых и прежде всего увидели много-много нянек с детскими колясками. Все толкались, все хотели получше рассмотреть этого странного человека.
— Посмотри-ка, Бобеш, это негр.
— Врешь!
— Честное слово, настоящий, живой негр.
Бобеш если что и знал о неграх, то только из книги «Робинзон Крузо». Там негры приходили на остров Робинзона.
Дедушка объяснил ему, что негры живут в Африке. Но Африка, сказал дедушка, так далеко, что туда и не доберешься. И Бобеш даже стал тогда сомневаться, есть ли она вообще, эта самая Африка.
На негре были длинные черные брюки с красными и золотыми лампасами из лент и темно-красный пиджак военного покроя с золотыми галунами на груди, на плечах и на воротнике. На голове у него была красная турецкая феска, тоже с золотой кисточкой. К негру подошел другой человек, одетый уже в голубую форму. На шапке у него было написано: «Цирк Гранд».
Они о чем-то потихоньку поговорили с негром. Бобеш слов не слышал.
— Они говорят по-негритянски, да? — шепотом спросил он Гонзика.
— Ну конечно, по-негритянски, раз он негр.
Но через минуту Гонзик и Бобеш остолбенели. Негр обратился к толпе, теснившейся перед воротами, и громко закричал по-чешски:
— Пожалуйста, входите! Пожалуйста, входите! Начинается показ диких зверей! Вход всего лишь двадцать геллеров! Детям и солдатам — десять!
— Гонзик, да это же не негр!
— Ясно. Какой же это негр, раз он говорит по-чешски?
— Наверное, его просто покрасили черной краской.
— Посмотри-ка, посмотри-ка — он снял шапку! Какие у него волосы! Как шерсть и страшно кучерявые.
— Может, все-таки негр?
— Бобеш, пойдем-ка посмотрим получше — обойдем вокруг забора. Здесь есть большие дырки. Интересно, что там внутри…
— Гонзик, а ты слышишь рев?
— Это дикие звери.
— Как же они укрощают таких диких зверей? Наверное, страшно.
— Конечно. Их до конца никогда и не укротишь. К таким зверям никого не пускают в клетку.
— А как их кормят?
— Говорю же тебе, они сидят в клетке.
— Ну, а как попадают-то в клетку?
— Этого я не знаю.
Вместе с Бобешем и Гонзиком пошло несколько ребят и постарше. Они тоже искали в заборе щель или дырку, чтобы увидеть, что делается за оградой.
— Я вижу слона.
— Я тоже! — кричали два мальчика. Поднявшись на цыпочки, они смотрели через щелку.
Наконец и Бобеш нашел дырку. Но она была так низко, что он должен был опуститься на колени.
— Гонзик, и я вижу слона.
— Бобеш, пожалуйста, пусти меня на минутку, я тоже хочу посмотреть.