Маленький король
Маленький король ещё не вошёл в свою силу, и не знает всей власти, что легла на его хрупкие плечи. Маленький король – просто дитя одиннадцати лет, потерявший вслед за матерью и венценосного отца, оставшийся один, без братьев и сестер, на попечении советников. маленький король должен быстро повзрослеть, и забыть о том, что он был когда-то ребенком, он должен беспрестанно учиться и слушать свой Совет, принимать весь положенный церемониал. И никто больше не обращается к нему по имени, это его «Джонатан» - не больше, чем просто пережиток какого-то сказочного прошлого.
Теперь он «Ваше величество», «Господин» и «Милорд».
И, конечно, маленький король знал, что так будет когда-то, но не хотел допустить даже в мыслях, что это свершиться так рано и он будет так напуган и одинок.
А ближайшему советнику почившего короля-Отца не так много лет, как может показаться на первый взгляд, стоит только увидеть уже выцветающий взор да сутулость. Но нет, это обманность, все придворная жизнь и бесконечные тревоги за дела королевства. Незадолго до болезни короля-Отца этот ближайший советник хотел отойти уже от дела, но помедлил на пару дней, а потом был призван в строжайшей секретности в покои к больному владыке.
-Ты был мне долгие годы верным слугою, Миран, но что важнее – ты оставался мне другом, - так начал слегший король свою речь и у ближайшего советника пересохло мгновенно во рту от горького предвкушения продолжения этой речи. – И если что-то случится, я прошу тебя остаться таким же верным слугою моему сыну и другом ему. Мои советники без меня станут стервятниками, но ты единственный, кому ничего не было нужно, кроме блага для нашей земли. И я верю тебе, потому что мне некому больше верить.
Миран кивнул, склонился к руке больного короля и поцеловал ее: чутье не подвело его, услышав, как начал владыка, советник уже предугадал конец этой страшной речи.
А потом наступил самый холодный день осени, задули протяжно ветра, застонало небо, словно бы тоже оплакивая неминуемое, и король действительно умер, окруженный многими людьми двора, целителями и держа за руку своего любимого сына Джонатана.
И Джонатан, маленький и отважный, смотрел в навсегда застывшие глаза отца со слезами, когда Миран коснулся его плеча и провозгласил:
-Да будет вечный покой нашему любимому королю. Славься же, новый король, да будут дни твои долги!
И присутствующие громогласно подхватили это, и сам Джонатан тогда оглянулся на них – затравленно и бледно, боясь признать для самого себя, что он теперь король. В эту минуту он, еще не осознавший произошедшего до конца, подумал, что никак не может быть королем, ведь в полдень у него урок географии, а он еще не готов, но потом Джонатан увидел все эти лица, глядевшие с одинаковой скорбью на него, и ощутил присутствие смерти в комнате.
А затем отчаяние сковало его. он заплакал. По-детски надрывно.
-Ваше величество, - голос Мирана дрогнул, когда он обратился впервые к этому мальчику по новому теперь титулу. Пусть еще не было присяги, пусть следующие годы правление будет под руководством советников, но он король – этот мальчик. И должен уже вести себя как король. Бедное дитя!
-Ваше величество, мы скорбим вместе с вами, - Миран знал, что король не должен плакать среди своих приближенных. Это слабость. Отец бы его не одобрил, но у него язык не сразу повернулся призвать Джонатана покинуть эту навсегда скорбную спальню, где скончался король, чтобы родился новый владыка.
А Совет…Он всегда был разным, полным жизни, интриг, волнений, затишья, ссор, перемирия – всего самого грязного и добродетельного. Здесь процветало казнокрадство, прощаемое министру Финансов за то лишь, что всякий, близкий к казне, все равно стал бы воровать. Здесь была добродетель, рождаемая министром Дознания, добродетель странная, как и всякое орудие, что, охраняя закон, служит смерти. здесь была и наивная глупость от министерства Благоденствия, призванного следить за благосостоянием народа и входившего в совет министра обманывали подчиненные, заявляя, что народ всем доволен, а тот наивно верил и докладывал королю об этом, сияя своей бесконечной улыбкой.
Но хмурился министр Дознания и спрашивал с иронией:
-Что же тогда третьего дня народ на площадях собирался, призывая идти к королю за хлебом?
-Да-а? – удивлялся министр Благоденствия и, хлопая глазами, смотрел то на одного советника, то на другого, - а мне не доложили.
-А вчера, - продолжал неутомимый в борьбе за справедливость министр Дознания, - пойман заговорщик против королевской власти.
-Его пытали? – с любопытством спрашивал министр над Дипломатией.