–Жрать! – Громко закричал он, что бы его услышали слуги в людской.
Посмотрев немного в потолок, он закрыл глаза и заснул.
День уже близился к концу, и в трактирном зале среди затхлого воздуха шумели посетители. Толпы грязных и усталых крестьян уже пришли с поля и вели разговоры за кружечкой пенящегося эля. В трактире деревни Данагот играла весёлая музыка, которую никто не слушал.
Неожиданно дверь открылась и в неё вбежал усталый малый.
–Эля! Эля! – Громко выкрикнул он.
–Буркин, налей эля Тальвонду. – Попросил его крестьянин. – За его счет конечно.
Через мгновенья перед усталым человеком показалась глиняная пол–литровая кружечка пенящегося эля. Он жадно припал к ней, и не отпускал пока всё не выпил. Эль стекал у него по подбородку, капал на пол – так жадно он его пил.
–Я надеюсь в благодарность за столь быстрое обслуживание, ты расскажешь нам, что случилось? – Спросил его сидящий у стойки крестьянин.
–Да, когда я расскажу что случилось, ты сам оплатишь мне эль! – Выкрикнул Тальвонд. Зал замер. Все напрягли уши и повернулись с деревенскому башмачнику.
–Так вот. – Начал рассказ Тальвонд. – Несколько часов назад в нашу деревню вернулся отряд искателей приключений.
–Этих придурков! – Выкрикнул бородач из зала.
–Да. – Поддержал его крестьянин, сидящий рядом. – Нет делами заняться: на поле зерно сажать, баб трахать, да скотину кормить, а они поперлись куда–то вдаль.
–Не перебивайте меня! – Крикнул башмачник. – Иначе ничего не скажу. Так вот вернулись они в деревню несколькими часами назад. К Жанне Эльвье пришла её подруга Триза. И вот она как только ушла от неё сразу же ко мне прибежала сплетни рассказывать. Так вот, оказывается, когда они пошли искать приключения то по дороге повстречали великого героя и сопутствовали ему в его подвигах. И в результате этого вернулись с несметным богатствами!
Зал зашумел. Все делились своим удивлением и шептались. Этот ропот готов был продолжаться еще долго, но рассказчик сделал знак, что желает продолжить, и все утихли.
–Так вот, говорят, точнее говорит Триза, что у них теперь приличные деньжонки появились, а у мужиков еще и какие–то крутые артефакты. И по словам Тризы у каждого из них теперь больше трех тысяч золотых.
–Что? – Взревели крестьяне.
–Мы тут целыми днями на поле вкалываем, а таких богатств в жизни не видали!
–Это несправедливо! – Заметил кто–то.
–Теперь у них от баб отбоя не будет. – Высказал крестьянин.
–О, я давно люблю Жанну и теперь пойду к ней свататься. – Бородач, критиковавший ранее искателей приключений, встал.
–Свататься! – Выкрикнули в зале.
–Да мой сын раньше как–то ухаживал за Шаной, но я его отговорил. Надо напомнить, что бы он возобновил.
–Всё я пошёл! – Поднялся молодчик и пошел к выходу.
–Куда ты направился Бурбье? – Закричали на него.
–Дело делать! – Крикнул он. – Это вы только языками чесать горазды, а я сразу делаю!
–Дело? – Переспросил трактирщик.
–Пойду выпью с ней за удачное окончание путешествия, а потом оттрахаю, а потом может и поженюсь. – Продолжил мысль Бурбье.
–Умник нашелся. – Послышались голоса из зала. – Сейчас мы тебя так оттрахаем своими дубинками, что вмиг желание пропадёт за девками волочиться.
–Я тоже, пожалуй пойду. – Прошел к выходу бородач – деревенский кузнец. – Женщины не любят, когда их заставляют ждать.
–Думаешь, залезешь под юбку, и все она твоя!? – Заорал на него сидящий рядом крестьянин, который до этого поддерживал его. – Ничего. Да ты не мужик вовсе.
–Не мужик? – Зло выкрикнул кузнец. – Это я то не мужик! Не я ли пять баб сразу во время праздника весеннего равноденствия трахнул! Не я ли подковы гну руками! Не я ли один выпил все пиво на охоте?
–Ах вот кто это сделал, негодяй! – Выкрикнул кто–то из–за столика. – А я то думал, что оно вытекло из бочонка. Негодяй!
–Наше пиво! – Послышалось в зале.
–Я еще в одиночку сожрал кабана. – Продолжил рассказывания своих подвигов кузнец.
–Так вот кто оставил нас без еды и питья! – Послышались возмущенные крики.
–Это еще ничто по сравнению с моими другими подвигами. – Рассмеялся бородач. – Вы тут по сравнению со мной не мужики даже! Да когда во время посевной вы до ночи две недели на поле работали, кто с бабами резвился? А?