– Кто там? – спросил из-за двери женский голос.
– Офицер полиции, – буркнул Боццарис. – Будьте так добры, отоприте дверь, мэм.
Дверь широко распахнулась, и на пороге появилась хорошенькая молодая женщина в строгом черном платье с приколотым к нему крохотным ослепительно белым фартучком и с любопытством взглянула на него.
– Что вам угодно?
– Детектив лейтенант Александер Боццарис, – представился офицер, небрежно помахав у нее перед носом своим значком. Тут он вспомнил, что на полицейском жаргоне это называется «блеснуть жестянкой», и с трудом подавил улыбку. – По имеющейся у нас достоверной информации, – начал он, – мы подозреваем, что на территории, принадлежащей мистеру Гануччи, недавно было совершено особо тяжкое преступление. Я прибыл сюда, чтобы провести расследование на месте.
– А что за преступление? – с любопытством спросила молодая женщина.
– Был похищен ребенок, – ответил лейтенант.
– Чепуха! – отрезала женщина.
– По имеющимся у нас достоверным данным, – возразил Боццарис, – во вторник вечером из этого дома был похищен сын мистера Гануччи. Вы позволите мне войти, мэм?
– Я гувернантка мальчика, – представилась молодая «женщина, – а сам он сейчас в постели, читает комиксы.
– Если это правда, – выдавил из себя ошеломленный Боццарис, – могу я увидеть предполагаемую жертву преступления?
– Следуйте за мной, – скомандовала гувернантка.
Боццарис проследовал за ней в дом. Мысли вихрем кружились у него в голове. Только взгляните на это, думал он, взгляните на плоды зла! Богатство, добытое нечестным путем, просто бросалось в глаза на каждом шагу. Нечестивое зрелище, подумал он.
– Льюис, – окликнула гувернантка, – познакомься – это лейтенант Боццарис. Детектив лейтенант Александер Боццарис.
– Добрый день. – отозвался воспитанный Льюис.
– Тебя кто-нибудь похищал? – спросил Боццарис.
– Нет, – покачал головой Льюис.
– Очень хорошо, – кивнул лейтенант, с грустью констатируя, что зло опять торжествует.
«Фольксваген» Доминика свернул на подъездную аллею, ведущую к «Кленам», когда мимо него пронеслась уже знакомая ему патрульная машина. Издалека заметив синюю мигалку, испуганный Доминик панически шарахнулся в сторону, так что его миниатюрный автомобильчик чуть было не съехал в кювет. Подавив в себе желание укрыться между высоких деревьев и подождать, пока копы проедут, Доминик с трудом заставил себя ехать вперед, поскольку ничуть не сомневался, что любому полицейскому покажется подозрительным, если он, словно затравленный кролик, метнется в рощу. Объехав овальную клумбу перед самым крыльцом, он заглушил мотор и вышел из машины. Уже остановившись возле дверей, Доминик выждал несколько минут, своим чутким ухом вора-домушника пытаясь уловить звуки сирены удалявшейся в сторону города патрульной машины. Наконец она стихла вдали. И только после этого, окончательно убедившись, что опасность миновала, Доминик позвонил в дверь.
– Кто там? – спросил женский голос.
– Доминик Дигрума, – это было его подлинное имя.
– Минутку, – попросила женщина. Щелкнул замок, и дверь открылась.
– Вы – Нэнни?
– Да. Нэнни – это я, – ответила женщина.
Доминик сунул руку в карман и вытащил пухлый белый конверт.
– Это просил передать вам Бенни Нэпкинс, – пробормотал он. – И еще… он просил вам сказать, что молит Бога, чтобы он помог вам вызволить малыша из лап кровожадного маньяка.
– Спасибо, – улыбнулась Нэнни.
– Рад был помочь, – кивнул Доминик.
Нэнни закрыла дверь. Прижавшись к ней, она затаила дыхание.
Из-за двери доносились шаги Доминика. Она слышала, как под его ногами шуршал гравий, когда он торопливо шел по дорожке к автомобилю. Через некоторое время громко взревел мотор. Скрипнув тормозами, машина развернулась, зашуршали шины, и «фольксваген» унесся прочь. Звук работающего мотора становился все тише, пока наконец окончательно не стих вдали. Нэнни прождала еще несколько минут, чтобы быть полностью уверенной, что он уехал, и только тогда осмелилась заглянуть в конверт.
Глаза ее удивленно расширились. В конверте была толстая пачка денег – никак не менее пятидесяти тысяч долларов.
Кроме денег, в конверте лежал еще билет на самолет до Неаполя и обратно.
Нэнни лукаво усмехнулась.
Бенни Нэпкинс уже собирался войти в терминал «Алиталии», даже не подозревая, что через несколько секунд ему суждено испытать величайшее потрясение в своей жизни. В мужчине, махавшем рукой в сторону такси, который у него на глазах только что быстрым шагом вышел из здания аэропорта, ему вдруг почудилось что-то страшно знакомое. За ним по пятам семенила женщина с невероятно пышным бюстом и в изящном, строгого покроя платье явно от известного модельера. Вслед за ними носильщик катил тележку, на которой громоздилось не менее дюжины объемистых чемоданов.
Человек этот как две капли воды был похож на Кармине Гануччи.
– Эгей! – завопил он вдруг, заметив остолбеневшего Бенни. – Эй ты, чучело!
Бенни, казалось, прирос к земле. Даже если это не были бы те же самые слова, которые в незабываемом 1966 году он услышал из уст разгневанного Гануччи, когда тот собственной персоной прилетел в Чикаго разобраться с ним, Бенни, после разгрома, учиненного в ресторане его брата, то уж голос этот не смог бы спутать ни с каким другим. В глазах у Бенни помутилось.
И снова, как много лет назад, перед его внутренним взором пронеслись ужасающие картины: его собственное изувеченное до неузнаваемости тело, которое сбрасывают с моста в канал. Страх охватил его с такой силой, что он понял только одно: Ганук дома!
Вероятно, он все-таки каким-то непонятным образом пронюхал о том, что случилось с его сыном!
Вспотев от ужаса, Бенни забормотал молитву святому Иакову и Пресвятой Богородице, молясь о том, чтобы Доминик, упаси Господи, без помех добрался до Ларчмонта и чтобы пятьдесят тысяч долларов наличными были благополучно вручены Нэнни.
С трудом выдавив на лице страдальческую улыбку и покачиваясь на подгибающихся ногах, он подошел к Гануччи, чтобы поздороваться.
– Добрый день! Здравствуйте, миссис Гануччи! Какая встреча! Какими судьбами? А я почему-то был уверен, что вы еще в Италии!
Сделав вид, что не замечает робко протянутую ему руку, Гануччи проворчал:
– А ты что здесь делаешь?
– Лечу в Неаполь, – пролепетал Бенни.
– За каким чертом, интересно знать?
Бенни понизил голос.
– Передать кое-что, – пробормотал он.
– Кому?
– Вам.
– Ну, вот он я, – нетерпеливо буркнул Гануччи. – Валяй, передавай.
Непослушными пальцами Бенни нащупал в кармане второй из переданных ему пухлых конвертов с деньгами, подумав про себя, что будет только справедливо, если пятьдесят тысяч долларов вернутся к их истинному хозяину.
– Спасибо, – проворчал Гануччи, – молодец! – Сунув конверт к себе в карман, он отвернулся от Бенни и оглушительно заорал:
– Такси! г-Машина возникла как из-под земли. Гануччи сунул голову в приоткрытое окно. – За город возите? – спросил он.
– Нет, – ответил таксист.
– Ну конечно возите, – кивнул Гануччи и открыл заднюю дверцу:
– Полезай, Стелла!
А в уже знакомой гостиной, в квартире на Вест-Энд-авеню Лютер налил себе выпить и уселся в любимое кресло за письменным столом. Ему было о чем подумать. Нет, ему чертовски о многом надо было подумать… понять хотя бы для начала, кто разбил в щепки их дверь. Не мог же он, обезумев от желания поскорее доставить мальчишку в Ларчмонт, разнести ее сам?! Впрочем, Бог с ней, с дверью, устало решил он. Консьерж уже поднялся наверх, сокрушенно качая головой, осмотрел разбитую дверь и пообещал, что утром все будет в порядке.