Это лучший портрет, который мне удалось сделать позже. Но мой рисунок, конечно, не идёт ни в какое сравнение с оригиналом. Это не моя вина. Когда мне было шесть лет, важные люди отлучили меня от карьеры серьёзного художника, и я не научился рисовать ничего, кроме целых удавов и удавов в разрезе.
Понимаете, почему я смотрел на это явление круглыми от изумления глазами? Не забывайте, что я находился в тысяче миль от любого населенного пункта. Но мой маленький собеседник не казался мне ни потерянным, ни мёртвым от усталости, ни голодным, ни замёрзшим, ни увечным. Он отнюдь не имел вид ребёнка, заблудшего посреди огромной пустыни, и оказавшегося в тысяче миль от любого населенного пункта. Когда мне наконец удалось открыть рот, я сказал ему:
– Но что ты здесь делаешь?
И он опять попросил тихо и очень серьёзно:
– Пожалуйста… Нарисуй мне барашка…
Когда тайна слишком велика, ослушаться невозможно. Каким бы абсурдным ни казалось мне происходящее за тысячу миль от всех населенных мест, в смертельной опасности, я вынул из кармана лист бумаги и писчую ручку с вечным пером. Но потом я припомнил, что в основном изучал географию, историю, математику и грамматику, и сказал парню (с некоторым сожаленирем), что не умею рисовать.
Он ответил мне:
– Ничего страшного! Нарисуй мне барашка!.
Поскольку я никогда не рисовал барашков, я нарисовал для него один из двух рисунков, на которые я был способен. Тот, что с целым удавом. И я был ошеломлен, услышав, как маленький человек отвечает мне:
– Нет! Нет! Мне не нужен слон в удаве. Удав – он очень опасный, а слон – уж обень большой. У меня дом совсем маленький. Мне нужен барашек. Нарисуй мне барашка.
Тогда я нарисовал ещё один рисунок.
Он внимательно посмотрел на него:
– Нет! Этот уж слишком больной. Нарисуй еще один!
Я нарисовал.
Мой друг приветливо улыбнулся, и сказал снисходительно:
– Вот видишь… это не маленький барашек, это баран! Он с рогами…
Поэтому я снова принялся рисовать: но и этот рисунок был отклонен, как и предыдущие:
– Этот слишком старый! Я хочу, чтобы барашек жил долго.
Поэтому, испытывая нетерпение, потому что мне не терпелось начать ремонт своего двигателя, я нацарапал ещё один рисунок.
И я бросил рисовать и сказад:
– Вот тебе ящик. Тот барашек, о котором ты мечтаешь, в нём!
Но я был очень удивлен, когда увидел, как просветлело при этом лицо моего молодого судии:
– Именно так я и хотел! Как ты думаешь, этому барашку нужно много травы?
– Почему тебя это интересует?
– Потому что у меня дома всё маленькое…
– Этого наверняка хватит! Я дал тебе совсем маленького барашка.
Он наклонил голову к рисунку:
– Не такой уж он и маленький… Эй! Привет! Он заснул…
Вот так я познакомился с Маленьким Принцем.
Глава III
Мне потребовалась уйма времени, чтобы понять, откуда он свалился на мою голову. Маленький Принц, задававший мне так много вопросов, как оказалось, сам пропускал мои вопросы мимо ушей. Но случайно оброненные слова, произнесённые им, постепенно открыли мне всё. Поэтому, когда он впервые увидел мой самолёт (я не буду рисовать мой самолет, это слишком сложный рисунок для меня), он спросил меня:
– Что это за тварь такая?
– Это не тварь. Он летает. Это самолёт. Это мой самолёт.
И я был горд, внезапно вспомнив, что я могу летать. Тогда он воскликнул::
– Вот как! Ты упал с неба!
– Да, – скромно признался я.
– А-а! Это так смешно…
И Маленький Принц так весело рассмеялся, что я разозлился. Я думал, что моё несчастье очень серьёзно. Потом он добавил:
– Значит, ты тоже упал с неба! С какой ты планеты?
Тут только его откровение ввело меня в тайну его явления, и я спросил его в упор:
– Значит, ты с другой планеты?
Но он не ответил мне. Он мягко кивнул на мой самолёт:
– Это правда, что на этом дриндулете ты не мог прилететь слишком издалека…
И он впал в задумчивость, которая длилась довольно долго. Затем, вытащив из кармана барашка, он погрузился в созерцание своего бесценного сокровища.
Представляете, как разыгралось моё любопытство при полунамёке по поводу «других планет». Поэтому я постарался разузнать от него как можно больше:
– Откуда ты, малыш? Где это «у тебя»? Куда ты хочешь утащить моего барашка?
Он прервал задумчивое молчание:
– Хорошо, ведь ящик, который ты мне подарил, ночью будет служить ему домом.
– Конечно. И если ты будешь добр к нему, я ещё дам тебе верёвку, чтобы можно было днём привязывать твоего барашка. И колышек к нему.