Третий представился только по имени:
–Нобри.
Он был нервным. Маленького роста, он постоянно оглядывался по сторонам. Глаза его не находили покоя.
Завязалась беседа. Фернандо Оливарес говорил мало. В основном слушал с какой-то тихой скукой. Зато Самуэль оказался болтлив. Рассказал о себе охотно: на его попечении мать, бабушка и отец в тюрьме. Образование получать он не думал, пошёл работать. Здесь ему нравится.
Норби перебил этот трёп. Спросил у Николаса:
–Ты не отсюда?
Николас признался, что да, не отсюда. Назвал свой маленький убогий городок.
–Семья большая? – Норби словно что-то сопоставлял.
Николас ответил. Но уже с удивлением.
–И тебя сюда привели? – предположил Норби.
–Отвали от него, – посоветовал Самуэль Флорес. – Твои подозрения бред.
–Ну, привели. Лучано Кастру. Знаете такого?
Они знали. Как оказалось, Лучано Кастру их всех сюда и отправил. Самэля он выцепил в такой же закусочной, где он искал работу. Фернандо Оливареса нашёл на бирже труда. Норби на другой стройке.
–Вам не кажется, что это подозрительно? – допытывался Норби. – А? Все мы приехали сюда на заработки. Всех нас нашёл один и тот же человек. Всех нас отправили сюда. И всех нас не загружают работой.
–Пилар сказал, что я напоминаю ему его сына, – Фернандо Оливарес тоскливо зевнул. – Понимаешь, в этом всё дело.
–Он каждому такое сказал, – мрачно сообщил Норби и посмотрел на Николаса, – верно?
Николас в удивлении кивнул.
–Норби, заткнись! – зло сказал Самуэль, – заткнись, иначе я тебе врежу. Тебя здесь никто не держит. Параноик чёртов.
Самуэль Флорес зло сплюнул на землю и объяснил Николасу:
–Он уже не первый день так. Как сюда пришёл, всё что-то крутится, вертится, что-то ему не нравится. Иди, тележки потаскай. Будет дело.
Норби стоял как оплёванный. Но спорить не решился. Он ссутулился, примолк. Фернандо улыбнулся ему:
–В самом деле, ну на кой мы им? Просто взяли по доброте. А работы мало. а может и деньги делят. Понимаешь? заявляют сто рабочих, берут, скажем, семьдесят на работу, ещё тридцать на так себе… приедет проверка – сто? Сто. А тем, кто мало работает, можно не доплатить. Разницу в карман. Понял?
–Мне бы пригодились деньги, – вздохнул Николас. – Очень. Как бы попасть на всю смену?
–И спину гнуть? – поинтересовался Самуэль. – Сиди уж, или вон, с Норби, тележки потаскай, меньше мыслей глупых будет.
***
Норби не появился на следующий день. Сначала Николас не заметил его отсутствия – его неожиданно загрузили работой. Но к обеду напряжение труда пропало, и Николас отправился к своим новым приятелям. Они сидели – расслабленные, спокойные, довольные. Но Норби не было.
Николас вспомнил, что не видел его и утром. Спросил о нём.
–Да хрен его знает, – Самуэль пожал плечами, – может и впрямь тележки таскает, чтоб не думалось ему о дурном?
Фернандо был более сочувствующим. Посоветовал:
–Спроси у Пилара.
Сначала Николас не собирался спрашивать. Но тревога – проклятая змеиная тревога не отпускала его. он пошёл к Пилару. Тот, выслушав, помрачнел:
–Понимаешь, мы тут новый участок делаем, пришлось смену допоздна накануне задержать, а тут ещё этот придурок. Пришёл, начал выступать, мол, то ему неясно, это ему неясно, не нравится, что его не привлекают к работе, что он вдруг какой-то слишком свободный, что-то ещё плёл, мол, подозрительно ему, что всех его новых знакомых Лучано пригласил.
Николас почувствовал странный холодок в груди.
–А у меня бригада! Бетон заливают на новый участок, мне там надо быть! – Пилар аж закраснелся от пережитых накануне чувств. – А тут это недоразумение… короче, сказал ему, что он может катиться на все четыре стороны. Ну он и ушёл.
Звучало правдоподобно. Норби был какой-то очень уж нервный. Николас прикинул: в его ли духе исчезнуть после такого? В его. подозрительный этот Норби, может и впрямь – параноик или истерик?
–Ты нам чайник поставь, – улыбнулся Пилар, – скоро перерыв.
***
Фернандо Оливарес пропал через два дня. Накануне он получил известие – его бригада оставалась на каком-то участке работы. Надо было торопиться закончить стройку, и оставляли допоздна. Обещали, правда, доплатить.