Он улыбнулся с прежним дружеским теплом.
–Не боись, твоим пошлём открытку и всю твою зарплату.
Николас Лаге уже не мог шевелиться. В выемку плескало, скручивало, сжимало, охватывало его жалкое тело древней традицией, сковывало.
–Лучше закрой глаза, будет не так страшно, – Лучано Кастру махнул ему рукой на прощание, – пока.
Жизнь всё-таки оказалась несправедлива. Николас Лаге попытался заплакать от сдавливающей, лишающей его жизни тяжести и не смог. А затем плеснуло снова и стемнело навсегда.
Конец