— Ох, боженька! Скорей бы, скорей мне вырасти!
Она посмотрелась в зеркало и залюбовалась ка свою
мордашку.
Пришла мать и, опытным взглядом окинув комнату, во всем и всюду увидела следы своего влияния. Отметив кое-какие промахи, она стала самодовольно восхищаться дочерью.
— Вся в меня!
Позвали отца.
— Ого!..
Он особенно внимательно осмотрел туалетный столик.
— Что ты так смотришь на него, папа?
— Вспомнилось, милочка, что в твои годы я работал мальчишкой на побегушках в Панагюриште, а шевелюру свою расчесывал перед оконными стеклами.
— Фи! Услышит кто-нибудь и в самом деле подумает, что ты был в услужении.
— Ну и пускай думает,— проворчал отец.
Потом пришел дядя.
— Вот видишь, Петр, я же тебе говорил, что столица хоть кого разорит. Здорово ощипала тебя наша столичная барышня!
— Неужели я не заслужила подарка, дядя? — обидчиво спросила Надя.— И как ты выражаешься, папа,— ощипала!
— Не слушай его, Надя.— И мать нежно обняла свою любимицу.
— Будет он помнить сегодняшний день! — смеясь, пробормотал отец.
— Конечно, будет; а мы будем жить по-своему.
Горничная доложила, что ужин готов.
— А ты поблагодарила дядю? — спросила девушку мать.
— Ай!—вскрикнула Надя и покраснела.
Никто и рта не успел раскрыть, как она прыгнула, словно заяц, обвила рукой дядину шею и крепко поцеловала его.
В чудесном расположении духа она села за стол, убежденная, что этим поцелуем отплатила дяде за все.
— Папа, дядя исполнил свое обещание. Теперь очередь за тобой,
— Что еще выдумала!
— Время терпит... Но ведь ты сам сказал, что, если я перейду в следующий класс, ты повезешь меня в Абацию.
И она весь вечер без умолку болтала про Абацию, забыв и о дяде и о своей нарядной комнатке.
СТРАНСТВУЮЩИЕ РЫЦАРИ
Равнодушно глядя на все окружающее, Роза Лучева пересекла площадь и прошла мимо громадных пестрых афиш, лишь мельком взглянув на свое имя, напечатанное крупными буквами.
Не обращая внимания на провинциальных «вегетарианцев», провожавших ее плотоядными глазами, она скрылась в темном подъезде местного театра.
Роза открыла дверь своей уборной. Это была холодная, запущенная комната с высоким потолком.
Потрескавшаяся железная печка, кое-как набитая дровами, топилась, но не грела.
Вот так же было и на душе у Розы — беспорядочно нагроможденные воспоминания о жизни, прожитой в спешке, не грели сердца.
Было еще рано. В театре — ни души. Потому она и пришла сюда.
Ей надоели и гостиницы и труппа, состоявшая из молодых нищих актеров; в этой среде она была самой удачливой.
Товарищи завидовали ей, особенно женщины, первый любовник ее боготворил, директор оберегал как зеницу ока.
А она сама чувствовала себя несчастной. Жизнь ее текла без мечты, омраченная тяжкими воспоминаниями.
Роза села за столик и открыла изящную пудреницу с зеркальцем. И зеркало, словно в насмешку, отразило ее прекрасное лицо ка фоне безобразной обстановки.
Облокотившись на стол, Роза мысленно перенеслась в свое прошлое.
В юности, когда она еще училась в гимназии, театр казался ей миром волшебных грез; теперь это была грубая действительность.
Бывало, с каким болезненным нетерпением ожидала она афиш, которые возвещали о гастролях артистов, приехавших в приморский городок, где она тогда жила.
В дни спектаклей Роза не ужинала — боялась, что опоздает и ее не впустят в зал. Всякий раз, как поднимался занавес, она замирала: ей чудилось, что сейчас, сию минуту, пред нею откроются все тайны жизни.
Она влюблялась то в того, то в другого артиста; точнее — в те роли, которые они исполняли.
Она завидовала артисткам, потому что на сцене они чувствовали себя как дома.
Детские ее мечты сбылись, и она получила даже больше, чем ожидала.
Всякий раз, как она появлялась на сцене, гремели овации, в последнем действии ей преподносили букеты цветов, после спектакля ее приглашали на банкет; и хотя считалось, что его устраивают местные богачи для всей труппы, на самом деле все делалось только ради нее.
А затем любой облысевший мошенник, обладатель фальшивых зубов и неподдельных банкнотов, считал, что он окажет честь Розе Лучевой, если пригласит ее в гостиницу.
Она вспомнила тучного старика, с которым встретилась в городе, где труппа играла перед тем, как приехать сюда.
Старик просто и откровенно предложил ей бросить сцену и сделаться его содержанкой.