Кулаком!
Что за мысль? Ягуары так не нападают. Мы же не мустанги, у которых пальцы срослись.
Кулаком!
Лапы свела судорога, и мы отвлеклись. Это стоило нам преимущества. Удар правой у негра был хорош. Нас отбросило на пару ярдов назад, в глазах потемнело. Когда туман развеялся, мы увидели, как противник тянется за ножом.
¡Caray!
Мы приготовились к нападению. Какие к чёрту мы. Я! Я - Алехандро Мария Рамос - встал в стойку и ждал противника. Сзади заворочался еще один. Ладно. По очереди. Опасней тот, что с ножом. Я стал перемещаться прыжками, жаль места маловато. Татуировка на моем теле недовольно ударила хвостом. Скривившись от боли, я отвлёкся. Негр ударил ножом: лезвие полоснуло по груди. Острая боль пробежала по нервным окончаниям и пронзила мой разум. Я зажал рану рукой и отступил.
Вдруг сзади меня обхватили крепкие чёрные руки, и в моем ухе прозвучал полный злобы голос:
- Попался, гадёныш. Кончай сучонка, пока держу.
Негр передо мной не торопился, он наслаждался мгновением - поднял нож на уровень шеи и изобразил тыльной стороной, как перережет мне горло.
Maltido gato, если ты хочешь выжить, самое время действовать заодно. Мысли мелькали в мозгу, словно фонари в туннеле метро. Чёрт, походу я скоро увижу этот самый свет в конце туннеля. К тому же сбрендившим придурком, разговаривающим со своей татуировкой. Слышь, кошак. Сейчас не время гулять самому по себе. Если я сдохну, ты тоже долго не протянешь.
Пот прошиб моё тело. В нос ударил запах кошачьей мочи. Противник передо мной скривился и даже отшатнулся. Я почувствовал, как хватка слабеет: руки второго скользили - пот был маслянистый. Боль отступила, совсем как в прошлый раз. Я дёрнул головой и почувствовал, как затылок врезается во что-то мягкое. Негр сзади издал стон и отпустил меня. Этого было достаточно. Без замаха я выстрелил «почтальоном» в стоящего передо мной. Он рухнул. Как ни крути, а «почтальон» был моей коронкой. Я резко развернулся по часовой стрелке и левым хуком опрокинул второго противника.
Ладно, надо осмотреть дом. Раз уж заварил кашу, надо расхлёбывать. И к чертям сантименты. Для начала я осмотрел кухню. Надо уничтожить все улики, и никто не должен уйти. В голове родился план. По очереди склонившись над поверженными, но еще дышащими противниками, я перебил каждому горло выверенными ударами. Затем выкрутил газ на полную, сорвал вентили и пошел за третьим телом. Затащив его в дом, я прикурил найденную у него сигарету, оставил её в пепельнице и свалил.
Взрыв раздался, когда я уже почти достиг конца улицы. Завизжали сигналки машин, залаяли псы, раздались испуганные голоса соседей. Ночь наполнилась шумом и гамом. В этой пугающей и безнадёжной суете никто не заметил, как одинокий силуэт движется прочь от горящего дома. Огонь никогда мне не нравился, а сейчас тем более.
Как же хочется есть. Где-то должно быть круглосуточное кафе, в котором можно заказать стейк с кровью и молока.
***
Добрался до квартиры я только к утру. Уставший, но сытый. Я умял пару приличных плохо прожаренных кусков мяса, чем изрядно порадовал владельца забегаловки, и он отдал кувшин молока за счёт заведения.
Порез на груди полностью зажил, оставив после себя тоненькую белую ниточку шрама. Определённо, плюсы от татуировки есть, но вот случившееся ночью меня смутило. На какое-то время я растворился в хищнике. Слился с ним и чуть не потерял свою суть. И только нокдаун разрушил связь. Нужно научиться жить со зверем внутри, а то плохо кончу. Люди охотятся на чудовищ и вешают их головы над каминными полками. Мне не хотелось, чтоб моя - напечатанная на первой полосе Хьюстонских хроник - украшала холл какого-нибудь рейнджера. Мать такого не переживёт.
Мяаау! Шшшш! Что за... Спать. Гнездо было всё там же. Скинув обувь - когда успел надеть? - я лёг и свернулся клубком.
***
Проспал как убитый без малого сутки. Вскочил от чувства тревоги. ¡Caray! Ураган! Надеюсь, Костыль вывез Химену, а то с неё станется ещё всем помогать. А без сестры мать не поедет. Беспокойство нарастало. Словно упустил что-то важное, от чего зависела не только моя судьба. Я прокрутил в памяти события прошлой ночи: ничего не приходило на ум.
Меня скрутил приступ жуткой головной боли, когда я почувствовал, как Мальгато проникает в мой мозг. В глазах потемнело, ноги подкосились, и я упал на холодный пол кухни. Зверь листал небрежно мою память, словно мужской журнал в барбершопе. Его удивление, когда он находил что-то эдакое, отражалось новой болью. Мои конечности свело судорогой, изо рта текла пена, и вырывалось шипение вперемешку с бранью.
- Прекрати, слышишь. Ты убиваешь меня.