Если бы она преуспела, это могло бы стать проблемой. Но Малик видел слабые места в её подходе. Она пыталась контролировать то, что не предназначено для контроля. Она не понимала истинной природы перекрёстка.
Ему это было на руку. Её амбиции и ошибки станут инструментами его освобождения.
Вернувшись в свою комнату, Малик лёг на кровать, прислушиваясь к затихающим звукам поместья. Ритуал, очевидно, был прекращён после инцидента с демоном. Возможно, Вэрин потребуется время, чтобы восстановить свои силы и подготовиться к новой попытке.
Время, которое он использует для изучения её методов и слабостей.
_Завтра начнутся эксперименты_, — напомнил внутренний голос. — _Она будет искать в тебе то, что привлекло шэдоумит. Будь осторожен. Дай ей увидеть ровно столько, чтобы заинтриговать её, но не достаточно, чтобы раскрыть правду._
Малик кивнул, погружаясь в подобие сна — состояние, когда его человеческое тело отдыхало, а истинная сущность продолжала бодрствовать, впитывая энергию перекрёстка, пронизывающую поместье.
Игра началась. И ставкой в ней была не просто его свобода, но и гораздо большее — возрождение Демона Перекрёстка во всей его силе.
Утро пришло с звуком колокола, разносящимся по Жилам. Малик открыл глаза, мгновенно переходя от сна к полному бодрствованию. За окном едва начинало светать, но в коридорах уже слышались шаги и голоса рабов, приступающих к своим обязанностям.
Дверь в его комнату открылась без стука, и вошёл Эзра, такой же серый и бесстрастный, как накануне.
— Поднимайся, — сказал он. — После завтрака тебя ждут в лаборатории госпожи.
Малик кивнул и встал с кровати. На столе уже стояла миска с горячей кашей, значительно более питательной, чем жидкая похлёбка в руднике, и кусок свежего хлеба с маслом. Рядом лежал новый комплект одежды — свободные чёрные штаны и рубаха из тонкой ткани.
— Госпожа приказала кормить тебя хорошо, — заметил Эзра, наблюдая за реакцией Малика. — Она хочет, чтобы ты был в полной силе для… процедур.
— Передайте госпоже мою благодарность, — ответил Малик, начиная есть.
Эзра хмыкнул:
— Поблагодаришь её сам. Жду тебя через четверть часа у выхода из Жил.
Когда управляющий вышел, Малик быстро доел завтрак, наслаждаясь непривычным вкусом свежей пищи. Затем переоделся в предоставленную одежду, которая идеально подошла по размеру.
Эзра ждал у лестницы, ведущей из подвала на первый этаж. Без слов он повёл Малика через лабиринт коридоров поместья, на этот раз не к восточному крылу, где находился кабинет Вэрин, а в противоположном направлении — к западному.
Они остановились перед небольшой дверью из тёмного дерева с вырезанным на ней символом перекрёстка. Эзра постучал, и дверь открылась сама собой, без видимого вмешательства.
— Входи, — сказал он. — Госпожа ждёт внутри.
Малик шагнул в комнату и услышал, как дверь закрывается за его спиной. Лаборатория Вэрин оказалась просторным помещением с высоким потолком, уставленным столами с инструментами, колбами и странными приспособлениями. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, заполненные древними фолиантами. В центре комнаты располагался каменный стол с углублением посередине, похожим на силуэт человеческого тела.
Вэрин стояла у дальнего стола, смешивая что-то в серебряной чаше. Она была одета в простое тёмное платье с закатанными рукавами, её волосы были собраны в практичный узел на затылке. Она не обернулась, когда Малик вошёл, но он знал, что она осведомлена о его присутствии.
— Подойди ближе, — сказала она, продолжая работать. — И сними рубашку.
Малик подчинился, остановившись в нескольких шагах от неё и сняв верхнюю одежду. Вэрин наконец обернулась, держа в руках чашу с тёмно-фиолетовой жидкостью, слабо светящейся в полумраке лаборатории.
— Как твои раны? — спросила она, подходя ближе.
— Почти зажили, госпожа, — ответил Малик. Это была правда — благодаря мази с шэдоумитом и его собственной ускоренной регенерации от вчерашних ран остались лишь тонкие розовые линии.
— Впечатляюще, — Вэрин провела пальцем по одному из шрамов. — Большинству людей потребовались бы недели, чтобы так зажить.
Она отступила на шаг, изучая его торс с холодным научным интересом:
— Но ты не большинство, не так ли, Малик?