— Есть ещё кое-что, что ты должен увидеть.
Открыв этот том, она показала страницу с пентаграммой, в центре которой находился символ, поразительно напоминающий тот, что Малик видел в своих видениях — древний знак перекрёстка, личная печать Хранителя Врат.
— Узнаёшь? — спросила Вэрин, снова внимательно наблюдая за его реакцией.
Малик не мог солгать — знак был слишком значимым, слишком личным. Это было всё равно что спросить человека, узнаёт ли он своё имя.
— Да, — тихо ответил он. — Я видел его… в своих видениях. И раньше, в руднике, когда моя кровь капала на камень.
Вэрин удовлетворённо кивнула:
— Я так и думала. Это знак Хранителя Врат — одного из Древних, существа, контролировавшего переходы между мирами до появления Проводников. Если ты видишь этот символ в своих видениях, значит, твоя демоническая кровь связана именно с этой линией.
Она провела пальцем по символу с благоговением, смешанным с жадностью:
— Это объясняет твою необычайную чувствительность к шэдоумиту и перекрёстку. И открывает… захватывающие возможности для нашего ритуала.
Малик смотрел на свой символ, чувствуя, как что-то резонирует глубоко внутри. Часть его истинной сущности отзывалась на этот знак, как на призыв домой после долгого отсутствия.
— Что это значит для меня? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал обеспокоенно, а не заинтересованно.
Вэрин закрыла книгу и отложила её в сторону:
— Это значит, что ты гораздо ценнее, чем я предполагала изначально. Хранители Врат обладали уникальными способностями, которые современные Проводники могут только имитировать с помощью сложных ритуалов. Если в тебе действительно течёт их кровь, то через ритуал триангуляции мы сможем получить доступ к части этих способностей.
Она подошла ближе, её глаза горели энтузиазмом исследователя:
— Я изменю протокол ритуала, адаптирую его под эту новую информацию. Потребуются дополнительные компоненты, более… специфические символы.
Малик кивнул, внутренне настораживаясь. Она действительно направлялась именно к тому варианту ритуала, о котором говорил архивариус, но по своей собственной инициативе, полагая, что контролирует процесс.
— А что будет со мной после ритуала? — спросил он. — Я останусь… собой?
Вэрин сделала паузу, словно этот вопрос застал её врасплох:
— Определение «себя» становится довольно гибким, когда речь идёт о такой глубокой трансформации, — наконец ответила она. — Ты сохранишь свои воспоминания, личность, индивидуальность. Но они будут интегрированы с аспектами твоей демонической сущности. Ты станешь… больше, чем сейчас. Увидишь и поймёшь вещи, недоступные обычным людям.
Она положила руку ему на плечо:
— Не бойся этих изменений, Малик. Принимай их. Они — твоя судьба, твоё истинное предназначение.
_Она даже не подозревает, насколько права_, — усмехнулся внутренний голос.
— Я постараюсь, госпожа, — кивнул Малик. — Когда начнётся подготовка к ритуалу?
— Она уже началась, — Вэрин указала на стол в углу, заставленный странными предметами, колбами с жидкостями и контейнерами с порошками разных цветов. — Я собрала большинство необходимых компонентов. Завтра архивариус проверит их и даст последние инструкции. Ритуал состоится в полнолуние, через два дня.
Она вернулась к столу с книгами:
— А сейчас я хочу, чтобы ты взглянул на ещё один текст. Возможно, он поможет тебе лучше понять свою природу.
Малик подошёл к столу, где Вэрин открыла третью книгу — тонкий том в обложке из белой кожи с серебряным тиснением. Страницы были заполнены символами, которые менялись прямо на глазах, словно живые существа.
— Это «Кодекс Имён», — пояснила Вэрин. — Редчайший артефакт, содержащий истинные имена различных сущностей перекрёстка. Не полные имена, разумеется — это было бы слишком опасно — но их фрагменты, намёки на их истинную природу.
Она перелистала несколько страниц и остановилась на одной, где в центре красовался тот же символ Хранителя Врат, что они видели ранее:
— Здесь упоминается один из Хранителей. Возможно, именно с ним связана твоя кровь.
Малик наклонился над страницей, и его сердце пропустило удар. Там, окружённые меняющимися символами, были начертаны три слога: «Ма», «Ли», «Кеш». Первые два составляли его нынешнее имя. Третий был тем фрагментом, которого ему не хватало.