Вэрин Ноктис стояла в центре этого хаоса, словно неподвижная ось вращающегося колеса. Облачённая в дорожный костюм из тёмно-бордовой ткани с высоким воротником и серебряными застёжками, она выглядела ещё более властной, чем вчера. Её чёрные волосы были собраны в строгую причёску, открывая бледное лицо с резкими чертами.
Управляющий рудником что-то говорил ей, протягивая свитки с печатями. Она небрежно просматривала их, изредка кивая. Когда стражники подвели к ней Малика, она оторвалась от документов и окинула его оценивающим взглядом.
— Выглядит лучше, чем я ожидала, — заметила она. — Обычно после кнута Барга люди едва стоят на ногах.
Управляющий нервно кашлянул:
— Он всегда был… выносливым, госпожа. Потому и ценным работником.
— Или не совсем человеком, — произнесла Вэрин так тихо, что только Малик услышал.
Она взяла последний документ из рук управляющего — свидетельство о передаче собственности — и размашисто подписала его.
— С этого момента он принадлежит мне, — объявила она. — Со всеми вытекающими правами и обязанностями.
Управляющий низко поклонился:
— Да будет так, госпожа.
Вэрин сделала знак одному из своих помощников:
— Разместите его в задней повозке с другими рабами. И проследите, чтобы не сбежал.
— Да, госпожа, — поклонился помощник, жестом приказывая стражникам увести Малика.
Когда его вели к последней повозке, Малик заметил, что во дворе собрались рабы из утренней смены — их вывели наблюдать за отъездом делегации. Среди них он увидел Краса, смотревшего на него с молчаливым прощанием в глазах. Старик знал, что они больше не увидятся.
Малик едва заметно кивнул ему. Странно было осознавать, что он, вероятно, никогда больше не увидит этот рудник, бывший его домом и тюрьмой восемь долгих лет. Но сожаления он не испытывал. Только предвкушение.
_Не оглядывайся назад_, — прошептал внутренний голос. — _То, что ждёт впереди, несравнимо важнее._
Стражники подвели его к последней повозке — простой деревянной конструкции с решётками на маленьких окнах. Внутри уже находились четверо — двое мужчин и две женщины, все в одеждах рабов, но чистых и опрятных. Личные слуги Проводников, догадался Малик.
Его втолкнули внутрь, и дверь с лязгом захлопнулась. Охранник запер её тяжёлым замком и встал рядом, готовый сопровождать повозку пешком.
— Новенький? — спросил один из мужчин, пожилой раб с шрамами от ожогов на руках.
Малик кивнул, устраиваясь на жёсткой скамье. Внутреннее пространство повозки было тесным, но значительно чище, чем бараки в руднике.
— Я Тейн, — представился мужчина. — Кузнец госпожи. А это Рин, — он указал на молчаливого мужчину средних лет, — конюх. Лирия, — кивок в сторону молодой женщины с испуганными глазами, — с кухни. И Сара, — последняя, женщина постарше с аристократической осанкой, несмотря на рабский статус, — личная служанка госпожи.
— Малик, — коротко представился он. — Из рудника.
— Рудник? — Тейн присвистнул. — Необычно. Госпожа редко берёт оттуда рабов. Что ты натворил?
— Украл шэдоумит, — честно ответил Малик. Не было смысла скрывать то, что вскоре станет известно всем.
Четверо переглянулись. Лирия нервно вжалась в угол, словно он был опасным преступником.
— И она тебя не убила? — тихо спросил Рин. Первые слова, которые он произнёс.
— Сказала, что хочет… изучить меня, — Малик пожал плечами.
Сара, личная служанка, внимательно посмотрела на него:
— У тебя необычные глаза. Никогда не видела такого зелёного.
— Значит, ты для лаборатории, — Тейн покачал головой с сочувствием. — Госпожа всегда ищет… особенные экземпляры.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Малик, хотя уже догадывался.
Тейн оглянулся, убедившись, что стражник не слушает их разговор, и понизил голос:
— Госпожа проводит эксперименты. Изучает влияние шэдоумита на живых существ. Ищет способы… усилить связь с перекрёстком.
— И что происходит с её объектами исследования? — Малик сохранял нейтральное выражение лица.
Тейн и Сара обменялись взглядами.