Малик ощутил, как внутренний голос усмехнулся.
_Она думает, что владеет тобой. Позволь ей так думать… пока._
— Я сохраню тебе жизнь, — продолжила Вэрин, — но заберу тебя из рудника. Мне нужно… изучить тебя.
Она повернулась к управляющему:
— Подготовьте документы о передаче этого раба в моё личное владение. Он отправится со мной в поместье.
Управляющий поклонился:
— Как прикажете, госпожа. Наказать его перед передачей?
Вэрин задумчиво посмотрела на кристалл, затем на Малика:
— Да. Пусть получит десять ударов кнутом. Напоминание о том, что воровство имеет последствия.
Она сделала паузу, затем добавила:
— Но не повреждайте его слишком сильно. Я хочу, чтобы он был в состоянии путешествовать завтра на рассвете.
— Будет исполнено, госпожа, — кивнул управляющий.
Вэрин бросила последний взгляд на Малика:
— А ты, раб, запомни: я могла приказать содрать с тебя кожу заживо за кражу. Считай это… первым уроком в нашем знакомстве.
Она развернулась и вышла из штольни, унося с собой кристалл. Воздух словно стал легче с её уходом, но Малик знал, что настоящие испытания только начинаются.
Стражники схватили его под руки, выводя из штольни. Другие рабы смотрели на него со смесью жалости и страха. Крас покачал головой — молчаливое прощание. Они оба знали, что уходящие с Проводниками редко возвращались, а если возвращались, то уже не людьми.
Малика вывели на открытую площадку перед главным административным зданием. В центре стоял столб для наказаний — простой деревянный брус, отполированный кровью и потом бесчисленных рабов до него.
— Раздевайся по пояс и обними столб, — приказал Барг, жестоко усмехаясь. Он явно наслаждался моментом.
Малик молча снял верхнюю часть своей изношенной одежды, обнажая торс, покрытый старыми шрамами. Это было не первое его наказание, хотя предыдущие были скорее показательными. Барг всегда искал повод.
Он обхватил столб руками, прижимаясь грудью к шершавому дереву. Стражники связали его запястья веревкой с другой стороны, фиксируя в уязвимом положении.
Рабы из соседних штолен были выведены на площадь, чтобы наблюдать за наказанием — обычная практика, призванная служить предупреждением. Малик заметил и делегацию Проводников, включая Вэрин, наблюдавшую с возвышения у здания. Её лицо было бесстрастным, но глаза не отрывались от него.
Барг развернул кнут — длинную полосу из обработанной кожи с металлическими вплетениями на конце. Он любил своё орудие, регулярно смазывая его маслами и солью, чтобы каждый удар приносил максимальную боль.
— Десять ударов за воровство у госпожи, — официально объявил управляющий. — Начинайте.
Барг размахнулся, и кнут со свистом рассёк воздух. Первый удар обжёг спину Малика, словно раскалённым железом. Он стиснул зубы, не позволяя себе вскрикнуть. Тёплая кровь потекла по коже.
_Чувствуешь боль? Помни её. Всё, что они делают с тобой сейчас, вернётся к ним сторицей._
Второй удар, третий, четвёртый… Малик сосредоточился на внутреннем голосе, отстраняясь от боли.
К пятому удару он заметил странность — на столбе, там, где его кровь капала на дерево, проступили тонкие линии, складывающиеся в символ, видимый только ему. Символ перекрёстка — древний знак, который он видел в своих редких снах.
_Твоя кровь — не просто жидкость. Она несёт память. Память о том, кто ты на самом деле._
К десятому удару спина Малика превратилась в кровавое месиво, но он не издал ни звука. Рабы смотрели с удивлением и невольным уважением — мало кто выдерживал наказание Барга без криков.
Когда последний удар был нанесён, управляющий подошёл к столбу:
— Наказание выполнено. Отведите его в карцер до утра. Завтра он отправляется с госпожой.
Стражники развязали Малика, и он медленно отстранился от столба, чувствуя, как кровь стекает по спине. Когда он обернулся, его взгляд встретился с взглядом Вэрин Ноктис. В её чёрных глазах читался не просто интерес — это было подобие уважения, смешанного с научным любопытством. Она изучала его как редкий экземпляр, который не совсем понимала.
Малик позволил стражникам отвести себя в карцер — маленькую каменную клетку без окон, с единственной узкой дверью, пропускающей скудный свет. Они бросили его на пол, не потрудившись обработать раны.
Оставшись один, Малик прислонился к холодному камню, находя облегчение в его прохладе. Боль пульсировала в спине волнами, но уже не такими острыми. Его организм всегда восстанавливался быстрее, чем у обычных людей — ещё одна странность, которую он научился скрывать.
_Первый шаг сделан_, — прошептал внутренний голос. — _Ты покидаешь рудники, как и было предначертано. Дальше путь будет сложнее, но с каждым шагом ты будешь ближе к истине._
— Кто ты? — тихо спросил Малик в темноту. Впервые он решился заговорить с голосом напрямую.
_Я? Я — это ты. Часть тебя, которую они пытались уничтожить. Часть, которая помнит._
— Помнит что?
_Всё. Кем ты был до того, как стал человеком. Кем ты должен стать снова._
Малик закрыл глаза, позволяя темноте карцера слиться с темнотой под веками.
— И кто же я?
Ответ пришёл не словами, а видением — он увидел себя стоящим на перекрёстке между мирами, в облике, не имеющем ничего общего с человеческим. Могущественным. Древним. Тем, кто не заключает сделки, а диктует их условия.
_Ты — Демон Перекрёстка. И скоро весь мир вспомнит, что это значит._
В темноте карцера Малик улыбнулся, и эта улыбка не имела ничего общего с человеческой радостью. Это была улыбка хищника, почуявшего запах добычи. И где-то глубоко внутри, под слоями человеческой личности, древняя сущность начала просыпаться после долгого сна.
Завтра начнётся новая глава его существования. Первый шаг к возвращению истинной формы, истинной силы.
Первый шаг к мести.
Тг автора
Глава 2
# Глава 2: Надзирательница
Рассвет в Харрском каньоне всегда наступал резко, словно кто-то сдёргивал тёмное покрывало с мира. Первые лучи солнца пробились через узкую щель под дверью карцера, и Малик открыл глаза. Он не спал — находился в особом состоянии, близком к медитации, позволяющем телу восстанавливаться быстрее.
Раны на спине уже не кровоточили, затянувшись тонкой корочкой. Любой другой человек после такой порки ещё несколько дней не смог бы двигаться без мучительной боли. Но Малик уже знал, что он — не совсем человек. И с каждым днём эта уверенность становилась сильнее.
_Регенерация усиливается_, — заметил внутренний голос. — _Твоя истинная природа пробуждается быстрее, чем я ожидал._
Звук отпираемого замка прервал мысленный диалог. Дверь распахнулась, впуская поток холодного утреннего воздуха и двух стражников.
— На выход, — приказал один из них. — Госпожа ждёт.
Малик поднялся плавным движением, сохраняя нейтральное выражение лица, несмотря на боль, пронзившую спину. Стражники бросили ему чистую рубаху — намного лучшего качества, чем его прежние лохмотья. Знак перехода в новое состояние — из обычного рудничного раба в личную собственность Высшей Проводницы.
— Надень это, — сказал второй стражник. — Госпожа не любит, когда её имущество выглядит неопрятно.
Малик молча надел рубаху, морщась, когда грубая ткань касалась ран. Стражники вывели его из карцера на главный двор рудника, где уже готовилась к отбытию делегация Проводников.
Несколько крытых повозок стояли в ряд, запряжённые крепкими лошадьми. Слуги заканчивали погрузку багажа и добытых образцов шэдоумита. Вокруг суетились стражники в чёрной форме и помощники в серых одеждах, выполняя последние приготовления перед дорогой.
Вэрин Ноктис стояла в центре этого хаоса, словно неподвижная ось вращающегося колеса. Облачённая в дорожный костюм из тёмно-бордовой ткани с высоким воротником и серебряными застёжками, она выглядела ещё более властной, чем вчера. Её чёрные волосы были собраны в строгую причёску, открывая бледное лицо с резкими чертами.
Управляющий рудником что-то говорил ей, протягивая свитки с печатями. Она небрежно просматривала их, изредка кивая. Когда стражники подвели к ней Малика, она оторвалась от документов и окинула его оценивающим взглядом.
— Выглядит лучше, чем я ожидала, — заметила она. — Обычно после кнута Барга люди едва стоят на ногах.
Управляющий нервно кашлянул:
— Он всегда был… выносливым, госпожа. Потому и ценным работником.
— Или не совсем человеком, — произнесла Вэрин так тихо, что только Малик услышал.
Она взяла последний документ из рук управляющего — свидетельство о передаче собственности — и размашисто подписала его.
— С этого момента он принадлежит мне, — объявила она. — Со всеми вытекающими правами и обязанностями.
Управляющий низко поклонился:
— Да будет так, госпожа.
Вэрин сделала знак одному из своих помощников:
— Разместите его в задней повозке с другими рабами. И проследите, чтобы не сбежал.
— Да, госпожа, — поклонился помощник, жестом приказывая стражникам увести Малика.