На следующее утро и Терентьич, и дядя Слава ещё сладко спали, когда Димон предложил нам с Ильёй прокатиться на машине по берегу озера Боровое. Мы, конечно же, сразу согласились! Димка позвонил кому-то в Бурабай, чтобы нас пропустили под шлагбаум курортной зоны бесплатно, я дал ему денег на десяток литров бензинчику, и мы поехали.
Проскочив весь Бурабай, в том числе и тот самый магазин, в котором мы были поздним вчерашним вечером, Димка подкатил к шлагбауму. Там нас и вправду сразу же пропустили, и он потихоньку порулил по дороге вдоль заснеженно-заледеневшего водоёма. Народу на дороге к монументу Аблай-Хану оказалось очень мало, что меня, честно сказать, сильно удивило – понятно, что не лето, но и не мороз же в минус двадцать с ветром! Природа вокруг была настолько красива, что я так и не понял – почему Кокшетау и Астана сюда зимою практически не ездят?!!
Зато ездили южане! Через пару километров мы обогнали группу школьников, явно приехавших с самого юга страны. Как они достали уже подвязыванием этих тряпичных лоскутков на всё, что только можно… Димон поставил машину в небольшом карманчике на краю дороги, с которого шли вниз каменные ступеньки, и мы спустились на лёд озера Боровое. Ровная искристо-белая плоскость замёрзшего водоёма была испещрена следами снегоходов и пеших рыбаков. На самой середине озера мужики ловили рыбёшку, а в небольшом заливчике чуть поодаль примерно с десяток человек туристов бродило по льду вокруг знаменитого островка-скалы Жумбактас.
Побродив по льду Борового, мы поднялись на небольшой, густо поросший разлапистыми соснами перевальчик и посмотрели оттуда на скалу, похожую в профиль на небольшого слонёнка, и озеро Чебачье. Сфоткать бы всё это великолепие, но все деревья вокруг, насколько хватало глаз, были испоганены вот этими тряпичными ленточками и лоскутками. Потом спустились к машине, доехали до монумента Аблай-Хану и, покрутившись там немного, вернулись потихоньку в Окжетпес.
Терентьич с дядей Славой уже проснулись и колдовали на кухне над обедом. Потом и они решили пройтись по зимнему лесу, расположенному сразу за Окжетпесом. Я тем временем нашёл в анналах димкиной библиотеки хорошую книжку и увалился с нею на диванчик. Но лесные «экскурсанты» вернулись обратно гораздо быстрее, чем я думал: понятно же, что снега в лесу намело за эту щедрую на бураны и почти не морозную зиму больше, чем по пояс…
Наша обратная электричка уходила в тот вечер очень поздно, почти к полуночи. Снова дорога вверх-вниз и вправо-влево по сказочному зимнему лесу – Димон примчал нас на вокзал Щучинска примерно за час до поезда. Терентьич велел ему не ждать нашего отъезда и немедленно возвращаться обратно. Вскоре, одна за другой, пришло две электрички из Астаны – одна фирменная, вторая обычная. В сумме они привезли человек максимум с полсотни – ну понятно, что заканчивался уже второй день трёхдневного праздника…
Дядя Слава пошёл по пассажирскому зданию станции Курорт-Боровое и, не то в третьем, не то в четвёртом по счёту кафе, нашедшемся в анналах сего вокзала, всё же наткнулся на стаканчик горячего кофе – остальные предлагали только минералку и сладкую воду в пластиковых бутылках. Минут за десять до отправления нашей электрички по радио объявили посадку.
Вагон первого класса фирменного электропоезда «Окжетпес», в который я взял обратные билеты (Терентьич бы взял в третий класс), оказался самым первым по ходу поезда. Добежали по ледяному перрону, загрузились. На весь вагон набралось человек пятнадцать. Девчушка-проводница, проверив наши билеты, включила нам какой-то совершенно муторный по сюжету российский сериал «Охотник», который, вдобавок, за три часа кончиться так и не успел. Шикарный демиховский электропоезд побежал по заснеженной, местами поросшей лесом равнине. Разгонялся он порою весьма прилично, и тогда боковые входные двери переднего тамбура нашего вагона, расположенного сразу за «пилотской кабиной», начинали хлопать об его борта с такой силой, что казалось порою, что их сейчас попросту оторвёт…