7
Возвратившись на своё рабочее место Пётр подмигнул Анне, чего раньше никогда себе не позволял, и негромко проговорил:
– Как насчёт? –он сделал многозначительную паузу, а потом добавил, – Ну, ты сама понимаешь.
– Ой, какой ты быстрый, –отвечала ему Анна, усмехаясь, – ты же знаешь маршрут – ресторан, цветы, ночная прогулка по парку. А потом, потом всё возможно.
– Так в чём же дело, сегодня вечером идём в ресторан. Я угощаю.
– В ресторан, так в ресторан, – вздохнула Анна, подумав о чём-то своём и удивившись, что так быстро согласилась на приглашение.
«Что-то здесь не так. – промелькнуло у неё в голове. – Я же не какая-нибудь там блондинка, а вполне порядочная девушка!»
– Вот и договорились, – ответил Пётр, – а цветочки... Я знаю одно местечко, где их продают круглосуточно.
И он обратил всё своё внимание на компьютер и решение той задачи, которую он несколько опрометчиво объявил Николаю Ивановичу почти законченной. На самом деле там надо было ещё пахать и пахать. И камней подводных было предостаточно, а сроки поджимали. Однако уверенность, которой он зарядился с самого утра не позволяла ему расслабиться, и работа шла очень споро. И даже те моменты, когда надо было состыковаться с сотрудниками, и принять общее решение, проходили на этот раз очень гладко. «Всегда бы так работа работалась», – думал про себя Пётр.
8
Рабочий день близился к завершению. Народ в конторе уже как-то привык к новому облику Петра, и он перестал ловить на себе насмешливые взгляды. Теперь, как он заметил, на него смотрели с каким-то непривычным для него то ли уважением, то ли лёгкой завистью. Особенно это стало заметно после его визита к Николаю Ивановичу. Что там происходило за закрытыми дверями, они могли только догадываться.
Анне не понравился немного фамильярный тон Петра, но она почему-то приняла его как должное, и даже не обиделась на него. «Пусть всё идёт своим чередом, – решила она. – Всё-таки он сегодня очень милый!»
Из конторы они вышли вместе. Были первые дни долгожданного бабьего лета. Тёплый выдался денёк, но уже чувствовалась вечерняя прохлада. Такси, вызванное Петром в самом конце рабочего дня, уже ждало их поблизости.
– Куда едем? – спросил таксист, и Пётр назвал ему один из самых престижных ресторанов, недалеко от центра города.
– Столик я уже заказал, – ответил он на немой вопрос Анны.
– Так, так, – проговорила Анна, – предупреждать надо. Придётся заехать ко мне домой. Не знаю, как ты, но я не могу пойти в это место в своём рабочем костюме. И она назвала свой домашний адрес. Это было не совсем по пути, но и не так уж и далеко.
– Я мигом, – сказала Анна, выпархивая из машины, – никуда не уезжайте.
9
И действительно, через каких-то двадцать минут она вернулась. Пётр на силу сдержал возглас восхищения. Это была совсем другая женщина. Серая конторская мышка, позволявшая себе на работе всего лишь губную помаду лёгкого оттенка, да чуток теней вокруг глаз, сейчас была во всеоружии.
– О, господи! Ты ли это? – воскликнул Пётр, рассматривая её коленки, соблазнительно выглядывающие из-под коротенького платьица, когда она расположилась рядом с ним. – Ну, что ж! Помчали!
Вскоре они были на месте. Пётр рассчитался, и, обежав вокруг машины, открыл дверцу и подал руку Анне.
– А ты хорош сегодня! – сказала она, взяв его под руку, – У тебя какой-то праздник, или ты просто так прикалываешься?
– Да так, новый прикид осваиваю. И вроде бы неплохо получается, – задумчиво произнёс он.
В ресторане он представился, и метрдотель проводил их к столику на двоих в дальнем углу ресторана, под раскидистым деревом в громадной кадке.
Время было не позднее, и народ только-только начал заполнять ресторанное пространство. Пётр внимательно впитывал в себя перемены, которые произошли в облике Анны, а она просто молча изучала меню, и тихо наслаждалась впечатлением, которое произвела на Петра.
– И не смотри на меня такими растопыренными глазами, – прервала Анна затянувшееся молчание, – ты собирался сводить в ресторан конторскую дурочку, а оказался за одним столиком с дамой, которая ничуть не уступает тебе, а может даже где-то и покруче будет. Ты думал, что малиновый пиджачок даёт тебе какие-то права, но времена уже далеко не те. Ничего это тебе не даёт.
Анна всё больше и больше распалялась. Ей хотелось за один присест выложить то, что накопилось у неё на этой проклятой работе, за этот идиотский дресс-код, делавший из женщины безликое существо, за эти взгляды мужчин, которые считали себя хозяевами мира, а к женщинам относились чисто потребительски.