– Диспетчер, – напряженно выдохнул Джейдер. – Внимательно читай брифинг! Статус миссии активен и утвержден главным инженером. На данный момент все инженерные кадры заняты, и в чрезвычайных ситуациях допускаются одиночные полеты.
– F23-7, не думаю, что занятость инженерных кадров можно трактовать как чрезвычайную ситуацию. Я не могу пойти на такое нарушение техники безопасности. Если я допущу вас к полету, начальство оторвет мне голову.
– Это же самое начальство и отправляет меня одного!
– Борт F23-7, это не отменяет того факта, что…
– Послушай! – наконец повысил голос Джейдер. – Мне абсолютно насрать, разрешишь ты запуск или нет, но тебе точно оторвут голову, если по твоей прихоти мы пропустим окно запуска. Даже за несколько часов простоя шахты тебя отправят обратно на Землю в контейнере для биоотходов! Звони Монару, звони хоть председателю Герденару и выясняй этот чертов вопрос!
В эфире повисло продолжительное молчание.
– Вас понял… F23-7, ожидайте.
Джейдер завершил сеанс связи и с мрачным выражением лица уставился на маленького плюшевого человечка, висящего над панелью в качестве индикатора невесомости. Внутренний взор Джейдера был направлен вглубь себя. Он думал о своем положении и предстоящем ему необычном путешествии.
– Надеюсь, когда я проснусь через трое суток полета, шахта сама восстановит свою работу или во всяком случае восстановит связь. Эта шахта GM-3 – это не просто шахта. Это сложный комплекс, состоящий из многокилометровых урановых штреков со своим атомным реактором, а также станцией по обогащению урана с полностью автономной логистикой. Все это великолепие обслуживает небольшая армия роботов, которые без труда справятся с поломками, без какой-либо помощи со стороны людей. Совершенно очевидно, что устройство этого чуда технической мысли выходит далеко за рамки компетенции одного инженера. Что сделает один человек там, где не справилась сотня роботов? Чертов Монар думает, что я гребанный волшебник!? Если дело будет дрянь, и шахта действительно накрылась, то мне, похоже, ничего не останется, кроме как провести диагностику, понять, что там, черт подери, происходит, наладить связь с колонией и… и свалить обратно на Каллисто, вернувшись только в составе полноценной ремонтной экспедиции, – заключил Джейдер.
Прозвучал короткий сигнал входящего вызова.
– Борт F23-7, говорит диспетчер. Запуск согласно протоколу кода R8 разрешаю. Приступаю к проверке статуса запуска.
– Подтверждаю, диспетчер, начинаю проверку систем по списку.
– Связь?
– Готов.
– Навигация?
– Готов.
– Двигатель?
– Готов.
На экране бортовой панели поочередно загорались зеленые индикаторы, сообщающие о готовности к старту.
– Контроль центровки?
– Готов.
– Система контроля ориентации?
– Готов.
– F23-7 готов к запуску, все системы работают в штатном режиме. Начинаю обратный отсчет.
10… 9… 8… 7…
Пространство кабины заполнилось полифонией глухих звуков срабатывающих клапанов и дросселей топливной системы. По креслу пробежала легкая вибрация.
6… 5… 4… Зажигание.
Шум двигателя заглушил все другие звуки. Вибрация усилилась.
3… 2… 1… Пуск.
Вязкая, медленно нарастающая сила вдавила Джейдера в кресло. Ускорение, словно тяжелая, клейкая масса, обволокло его тело. Джейдер посмотрел на акселерометр. Он показывал 1 g, как на Земле. Годы жизни на Каллисто при гравитации лишь 12 % от земной, плюс длительное пребывание в невесомости ослабило мышцы и кости до такой степени, что, оказавшись на Земле, Джейдер едва бы смог встать на ноги и пройтись. Не говоря о том, что он смог бы пережить перегрузки при спуске в плотные слои земной атмосферы. Конечно, аугментация гипоталамо-гипофизарной системы и генная терапия позволяли людям жить годами в условиях микрогравитации, но победить связанные с этим дегенеративные процессы были еще не в состоянии. Если Джейдеру предстоит когда-либо вернуться на Землю, ему придется пройти долгие тренировки, чтобы родная планета приняла его обратно.
Резкий пинок под зад сигнализировал о выключении двигателя. В кабине стало тихо. Маленький плюшевый человечек начал парить над панелью, а вместе с ним и все вещи, не прикрепленные к поверхностям, принялись хаотично летать по пространству кабины.
Четырех минут работы двигателя было достаточно, чтобы преодолеть скромное притяжение Каллисто. Через 47 минут компьютер включит двигатель во второй раз и возьмет курс на Ганимед. Все остальное сделает инерция. Три дня полета в безмолвной холодной тишине, в состоянии медикаментозного сна.