— Фрикции сами по себе не возникнут, дорогая.
Она отворачивается и начинает двигаться туда-сюда. Ее попка чудесно покачивается, пока она делает за меня всю работу. Я наслаждаюсь зрелищем как из хорошей порнухи. Рори убыстряется, и я чувствую приближающееся удовольствие.
Я стону. Нехорошо. То есть очень хорошо. Слишком хорошо. Но не могу же я кончить через пять минут. Тем более после того, как она слышала мою зажигательную речь в ванной.
Чтобы не кончить, я без предупреждения выхожу из Рори, и она поворачивается, наморщив носик.
— Мал! — кричит она.
— Да ладно. — Я шлепаю ее членом по попе. — По-моему, теперь это ты слишком стараешься.
Предупреждая ее возможную обиду, я кидаю Рори на кровать и подползаю к ней. Переворачиваю на живот, чтобы она встала на четвереньки, и снова резко вхожу в нее.
— Боже, — вздыхает Рори. — Тебе повезло, что ты хорош в постели.
Что ж, я стараюсь.
Я беру ее умело, быстро и яростно, массирую клитор, и, почувствовав, как начинают подрагивать у Рори бедра и сбивается дыхание, снова останавливаюсь и переворачиваю ее на спину.
Она рычит.
— Да что с тобой не так? Дай мне кончить!
Я тут стараюсь вообще-то. Но кончу раньше тебя.
— Оргазм слишком переоценивают, дорогая. Заниматься любовью — значит «давать». — Я обхватываю член рукой и, медленно выводя им круги по ее плоти, мучаю Рори.
— В таком случае дай мне оргазм, пока я не собрала чемодан и не пошла наверх в номер Эштона. Уверена, в этой отрасли он более щедр.
Я не выдерживаю. Начинаю хохотать. Знаю, настрой убиваю, но как же это смешно. Закидываю ее ногу себе на плечо и снова вхожу, кружа большим пальцем по клитору. Рори закрывает глаза, не обращая внимания на мужчину, которому принадлежат этот член и пальцы, и тихо постанывает. Ее сиськи раскачиваются в такт моим движениям. Люблю видеть ее такой. В моей власти.
— Быстрее. — Рори прикусывает губу.
— Слишком примитивно. — Я набираю темп и вхожу в нее еще глубже. Буду удовлетворен, только когда почувствую, как разрываю ее на части.
— Мал, — умоляет она, хотя ее трахают сильно и не очень любезно. — Хоть еще чуточку.
Я нарочно замедляюсь, подвергая Рори восхитительной пытке. Чувствую, как снова трясутся у нее ноги, и знаю, что ее оргазм продлится дольше, если придет постепенно. Я делаю поступательные движения, смотря, как ее кожа покрывается мурашками, и, судя по приоткрытому ротику Рори, веду к лучшему в ее жизни оргазму.
Закончив оправдывать надежды, наконец расслабляюсь, несколько раз провожу рукой по члену и получаю собственный оргазм.
Я падаю рядом с ней и смотрю в потолок, наслаждаясь гулом кондиционера и нашим синхронным дыханием.
— Давай останемся здесь на всю неделю. — Рори улыбается, глядя вверх затуманившимся взглядом.
Я переворачиваюсь и кладу руку ей на живот, поцеловав в висок.
— Не могу.
— Почему?
— Потому что в полночь моя кареты из тыквы превратится в пыль.
— Тогда я подвезу тебя на своей «хонде», — смеется Рори.
— Потому что в Толке у меня полно дел, — усмехнувшись, добавляю я.
— Объясни, что за дела, — настаивает она.
Я издаю шипящий звук, изображая жарящийся на сковороде бифштекс, чтобы обернуть все в шутку, но все равно предпочитаю не отвечать.
Рори имеет право знать. Отрицать это я больше не смею.
— Нет, ты держишь меня в неведении. Снова. — Она тут же скидывает мою руку. — Что в Толке, Мал? Почему тебе нужно вернуться? Куда ты периодически исчезаешь?
Знай я, что она осилит правду, то может, и подумал бы рассказать. Но ясно понимаю, что, узнав, она развернется и уйдет, от чего хочется рвать и метать. А я не готов ее отпускать. Пока нет.
Может, в конце концов она меня бросит.
Я даже думать о таком не могу, но вынуждаю себя смириться с неизбежным.
Но даже так у меня еще есть несколько приятных недель — недель, когда буду трахать Рори, ковыряться в ее изворотливом, немного странном мозгу и лакомиться всем, что ей придется отдать. На несколько неделю я вспомню, какого это — жить. Шарахну любимый наркотик после многолетнего трезвого образа жизни. Забуду, что снова со мной может сделать ломка.
— Ответь, Мал.
Я встаю и во всей своей голой славе иду в ванную.
— Ты сволочь, — фырчит Рори из кровати.
— Несомненно, — невозмутимо отвечаю я, захлопнув за собой дверь.
— Тебе не удастся вечно скрывать от меня правду, — кричит она. — Правда всегда тебя настигнет.
Смотря в зеркало, я грустно улыбаюсь, ведь понимаю, что она права, но вместе с тем и крупно ошибается. Потому что еще многого не ведает.
— Собирай вещи, принцесса. Мы едем домой.