Нравится ли оно мне или не нравится?» — мой язык заплетался.
«Аделаида, я же попросила – не спрашивай, а только ответь – нравится или не нравится».
«Нравится», – я выдохнула.
«Моя попка», – Мирей весело засмеялась.
«Почему ты решила, что твоя попка мне нравится, а не кровать из травы?»
«Я так придумала, что ты сначала должна сказать нравится или не нравится, а затем я подберу слово.
Если бы ты сказала, что тебе не нравится, то я бы ответила, что тебе не нравится трава, которую я использую для подстилки.
Но ты произнесла «нравится», поэтому я сказала – моя попка.
Получается, что я сама напросилась на комплимент».
«Ловко ты придумала, Мирей», – я засмеялась.
«Это всего лишь игра, Аделаида».
«Да, Мирей, это всего лишь игра».
«Мне нравится эта игра, Аделаида».
«Мне тоже нравится эта игра, Мирей».
«Теперь твоя очередь, Аделаида».
«Моя очередь?» — я провела рукой по бедру.
Жест – совершенно непроизвольный.
Я в задумчивости погладила свое бедро.
Но этот жест заинтересовал Мирей.
«Твоя очередь, Аделаида, спрашивать – нравится или не нравится».
«Ты уверена, Мирей?» — я задрожала.
«Я всегда уверена, Аделаида», – голос Мирей тоже дрожал.
«Нравится, или не нравится?» — я лукаво склонила головку к правому плечу.
«Что нравится или не нравится? — Мирей спросила быстро.
Затем загнулась в безудержном хохоте. – Я сама придумала правила, чтобы не спрашивать, что нравится или что не нравится.
И тут же сама спросила». – Мирей смеялась и звонко шлёпала ладошами по своим бедрам.
«Звонкие у тебя ладошки, Мирей», – я облизнула губки.
«Нравятся мои ладони, Аделаида?» — Мирей сразу перестала смеяться.
«Отвечать на твой вопрос – не по правилам игры, Мирей.
Ты должна ответить на мой вопрос: нравится или не нравится».
«Нравится, – Мирей подошла ко мне.
Ее дыхание обжигало. – Безумно нравится».
«Мои губы», – я забыла о правилах игры.
Произнесла «Мои губы» не потому, чтобы играть.
Я находилась в почти бессознательном состоянии после ужасной ночи.
Просто мне показалось, что мои губы онемели.
Вот я и произнесла «мои губы», а Мирей подумала, что я напрашиваюсь на комплимент, чтобы она похвалила мои губы.
Но я не успела ничего объяснить Мирей.
Она накрыла своими губами мои губы.
Я не отстранилась, чтобы не обидеть подружку.
«Мирей, мне неудобно, – я после долгого поцелуя прилегла на ложе из травы. – Кажется, что с небес Жаклин с укором смотрит на меня».
«Жаклин понравится, что она увидит», – Мирей прилегла рядом со мной.
Жар от ее тела окутал меня облаком.
«Почему ты думаешь, что ей понравится, что она увидит?» — я не отодвигалась от подружки.
«Жаклин любила тебя, поэтому хочет, чтобы тебе всегда было хорошо».
«Всегда было мне хорошо?» — я провела пальчиком по губам Мирей.
Опять же сделала это неосознанно, без того глубокого смысла, с которым обнаженная девушка обнаженной девушке проводит пальчиком по губам.
Я просто хотела потрогать губы Мирей.
«Ночь будет холодной, – Мирей прижалась ко мне. – Обними меня, Аделаида, а я обниму тебя».
«Ты не боишься, что ведьма найдет нас?» — я обняла Мирей.
Мирей обняла меня.
Моя правая рука обхватила талию подружки.
Пальчики касались ложбинки ее попки.
«Я не боюсь, что ведьма нас найдет, – Мирей засмеялась.
Наши губы приближались. – Я боюсь, что ведьма разлучит нас».
«Мирей, если мои губы тебе очень нравились, как ты сказала – безумно нравились, – я хотела ясности в наших отношениях, – то почему ты об этом раньше не сказала мне?»
«Также, потому что ты раньше не говорила, что тебе нравится моя попка».