«Дотронься, с меня не убудет. Можно». – Я засмеялась.
Взглянула на Мирей.
Моя подружка сдвинула брови в гневе.
«Эй, пастух, можно, а там нельзя», – я отпрыгнула от пастуха.
«Играй на дудке, тебе заплатили», – Мирей заскрипела зубами.
В это время ведьма соскочила с коня.
Растопырила руки и пошла на нас.
Я закаменела.
Пастух заиграл на дудочке – отрабатывал волшебную монетку.
Ведьма хлопнула в ладоши, подпрыгнула и начала танцевать.
Танцевала она с величайшей грацией, профессионально.
Я и Мирей не убегали.
Танец ведьмы заворожил нас, околдовал.
Мы смотрели и смотрели, а время уходило и уходило.
«Да ну вас, – ведьма свалилась с ног и захохотала. – Уходи, Аделаида».
«Отпускаешь нас?» — я не верила словам ведьмы.
«Музыка размягчила мое сердце», – ведьма приложила руку к сердцу.
«Ты их отпускаешь, добрая веселая женщина, а я тебя не отпущу. – Пастух вышел из своего укрытия. – Мое имя – Пантеон.
Я предлагаю тебе стать моей женой».
«Жениться – дело не хитрое, – ведьма улыбнулась. – Я согласна». – Она призывно помахала пастуху рукой.
Я и Мирей не верили в свое счастье.
Забрались на коня ведьмы и помчались.
«Мирей, держись крепче», – я сидела впереди.
Мирей вжималась в меня.
Я ощущала себя одним целым с конем и Мирей.
Иногда Мирей вскрикивала.
Ее ладони покоились на моих грудках.
«Все, я больше не могу, – Мирей жалобно простонала. – Я никогда раньше не ездила обнаженной на коне.
У меня все стерлось между ног и горит».
«Я как-то не подумала в бешеной скачке, что у нас сотрется, – я остановила коня и со стоном опустилась на землю. – Мирей, подуй мне между ног, охлади стертую кожу.
Я подую тебе».
«Тогда мы дожны принять позу удобную для того, чтобы было комфортно дуть друг дружке», – Мирей раздвинула ножки.
Мы немного повозились, пока не нашли удобное положение.
«Мирей».
«Да, Аделаида».
«Ты уже не дуешь, а лижешь?»
«Я зализываю твои раны, Аделаида, – голос Мирей приглушен моими ногами. – Собачки и кошечки не дуют друг на дружку, а зализывают».
«Ты неплохо придумала, Мирей», – я удивилась, что раньше не догадалась зализывать, облизывать потертости после скачки на коне.
«Я чувствую, будто у меня новая кожа там выросла, – через час я обессиленно поползла от Мирей.
Мы отлепились друг от дружки. – Мирей, я сбегаю одна на базар и куплю нам одежду».
«Почему одна, а не со мной?» — губы Мирей задрожали.
«Потому что вдвоем обнаженные мы будем очень и очень заметны», – я объяснила непонимающей Мирей.
«Я буду ждать тебя, Аделаида.
Буду ждать вечно». – Мирей помахала мне вслед рукой.
«Час или два, это не вечность, Мирей», – я беззаботно засмеялась.
На базаре я увлеклась, поддалась общему веселому настроению.
Совершенно забыла о Мирей.
Ведьминых денег мне хватило надолго.
На месяц.
В конце месяца меня пригласил замуж удачливый купец Геракл.
Геракл любил меня.
Я по-прежнему не любила никого.
Но выйти замуж мне казалось отличной идеей.
Геракл закатил роскошный пир в честь нашей свадьбы.
Были приглашены все.
Кто хотел, тот мог прийти на пир.
По обычаю на свадебном пиру приглашенные поют песни – каждый свою – в честь молодоженов.
Хвалебные песни были прекрасны.
Гости воодушевлялись дорогим щедрым столом и моей красотой.
Осталась одна девушка, которая не пела.
Она увлеченно кушала жареное мясо, виноград и оливки.
Геракл подошел, поднял тяжелую прядь ее волос, заглянул девушке в глаза и спросил с нежным укором: