Может быть, ветер донёс до слепого музыканта мой аромат.
Но только по дороге ветер сменил направление, и Мануэлю показалось, что аромат доносится с лестницы.
Без спешки – слепой не умеет спешить – Мануэль поднял трость.
Взвесил ее в руке и оскалился.
Я догадалась, что тростью он собирается обломать крылья фее, то есть – мне.
Слепой музыкант широко расставил руки и двинулся к лестнице на подъем в самую высокую башню замка.
Я на отдалении следовала за слепым музыкантом.
Мной двигало не любопытство, а чувство сохранения.
Лучше видеть своего врага, не выпускать его из вида.
Вдруг, Мануэль, когда не найдет меня на башне, начнет хитрить.
Он может погасить все свечи и в темноте искать меня.
У него огромное преимущество передо мной – нюх.
«Я не отпущу тебя, даже, если у тебя не останется ни капли жизни, – слепой музыкант мрачно бормотал. – Я не страдаю от недостатка жестокости». – Мануэль больше не принюхивался.
Он понимал, что фея не проскользнет, не пролетит мимо него в узком проходе на крутой лестнице.
Слепой музыкант занимал весь проход.
Левой рукой определял стенку.
Трость для ощупывания перед собой ступенек ему уже не была нужна.
Он приноровился к размеру ступеней, поэтому двинулся быстрее, почти бежал вверх по лестнице.
Я поразилась стремлению, с которым он продвигался.
Что двигало слепым музыкантом: прежняя жестокость, которая не выветрилась за годы?
Месть фее, за то, что я не исполнила все его гнусные желания?
Может быть, другая женщина посчитала бы за честь.
Нет, не посчитала бы за честь.
Даже Клотильда, которая жаждала внимания и грустила, не оставалась в замке со слепым музыкантом.
Наверняка, он был страшен раньше.
Воспоминания о его жестокости живут в памяти местных жителей.
«Фея! – Мануэль вскрикнул с торжеством.
Он почувствовал свежий ветер на верхней площадке башни.
Остались несколько ступенек. – Ты у меня никогда больше не будешь летать! — Слепой музыкант страшно захохотал.
Я удивилась, потому что хохот стремительно удалялся от меня. – Я лечу?» — Донеслось приглушенное.
Затем раздался нечеловеческий душераздирающий крик.
Звука удара я не услышала.
Ночной ветер перекрывал своим насмешливым воем.
Лишь в зале жалобно звякнули струны арфы.
Я всматривалась в лестницу впереди себя.
Провал – несколько ступенек не хватало.
Слепой музыкант Мануэль провалился в дыру, которая образовалась за годы в лестнице.
Клотильда, вероятно, знала об этой дыре, когда направляла слепого музыканта на эту лестницу в башне.
Возможно, когда Клотильда пришла по зову Мануэля, у нее не было мысли убить его.
Но она увидела бледную, худенькую, беспомощную меня и поняла, что я в смертельной опасности.
Клотильда еще не знала меня, но уже испытывала ко мне добрые чувства.
Она помогла мне, как могла.
Я спустилась в зал, присела на лавку и задумалась о своей дальнейшей судьбе.
Оставаться в замке я больше не хотела.
Я бы стала легкой добычей для любого мужчины: пастуха, дровосека, охотника.
Но что же делать одной беззащитной обнаженной девушке?
Долго размышлять не пришлось.
Послышались возбужденные голоса.
Я напряглась и приготовилась к самому худшему.
Одно самое худшее уже прошло – слепой музыкант не обломал мои крылья.
Но беда не приходит одна.
«Где он? – бородатый коренастый мужчина с факелом ворвался в зал.
Остановился передо мной и захохотал: — Сто кабанов мне в глотку.
Господин Мануэль превратился в голую девушку?»
«Наверно, одна из его пленниц, – Клотильда вышла из толпы. – К счастью, мы ее освободили».
«Пленница? – бородатый поднял руку.