Собаки чувствуют.
Представь, что собаку били с детства, пинали, не давали есть.
Пес убежал от людей, питается виноградными улитками.
Недоверчивый ко всем, худой, изголодавшийся, злой, паршивый.
Тут появляешься ты.
Как ты заставишь собаку полюбить тебя?
Чтобы пес хотел тебя видеть, быть рядом с тобой всегда и умереть за тебя?
Человека можно купить или обмануть сладкими обещаниями.
Собаку же нужно будет приручать не день, не два, и, может быть, не один месяц.
Но зато какое наслаждение – неземное – ты получишь, когда пес подчинится тебе.
Будет готов умереть за тебя.
А, если ты его бросишь, то он сдохнет от тоски. – На глазах Анастаси навернулись слезы.
— Кассандра заставит нас приручать животных диких? – Елисафета с трудом сдерживала желание утереть слезы Анастаси.
«Она сама сказала, что не, знает, где правда, а где – ложь.
Может быть, придумала о животных, о несчастной собаке.
Или верит.
Анастаси не знает.
А как я могу знать за нее?
Она говорила, что организм сам начинает действовать, независимо от мыслей.
Захотел организм Анастаси меня подчинить, вот и вырабатывает слезы, истории душещипательные, откровенные рассказы и самое главное – влагу внизу». – Елисафета заерзала.
Она почувствовала себя неуютно.
Не потому неуютно, что ей неприятно было то, что Анастаси сидит на ней.
Но оттого, что не знала, как поступить.
Слишком уж откровенно и обильно влажно было.
— Анастаси, я устала за день, – Елисафета натянуто улыбнулась. – Где можно выспаться?
— Ты хочешь спать одна, Елисафета? – Анастаси не удивилась вопросу Елисафеты.
Не обиделась, отнесла его к жизни. – Обычно мы спим вместе – так веселее.
— Я не собираюсь веселиться во сне, – Елисафета засмеялась. – Одна буду спать.
— Пойдем, я провожу тебя, – Анастаси грациозно слезла с Елисафеты. – Сейчас я оботру тебя. – Анастаси со стола захватила пучок мяты и провела по животу Елисафеты.
Нежно раздвинула ее ноги и там провела мятой.
Вернула мяту на стол.
«Она ее потом будет есть?» — Елисафета поднялась со скамьи.
— Елисафета, подожди секундочку, – Анастаси остановилась около Ырмы, наклонилась и откровенно, жадно и страстно поцеловала ее.
Ырма откликнулась, поцелуй затянулся.
«Я чувствую ревность, – Елисафета с любопытством наблюдала за подружками. – Нет, не ревность, а то чувство – что я не главная, что я не самая желанная.
Значит, я не могу пока подчинять и властвовать.
Кассандра говорила о трех ступенях власти над другими.
Одна ступень – заставить человека любить тебя, желать тебя, хотеть все время находиться рядом с тобой.
Вторая ступень – подчиняемый отдаст все за тебя, он полностью в твоей власти.
Третья ступень – он без сомнений отдаст за тебя жизнь».
— Я вернусь, чтобы подарить Ырме должок за тебя, – Анастаси подошла и погрозила Елисафете пальчиком.
— Снова не понятно: обманываешь или говоришь правду, – Елисафета засмеялась.
Она обратила внимание, что после поцелуя губы Анастаси чуть припухли.
Ырма не скупилась на страстный поцелуй.
— Я и сама не знаю, – Елисафета засмеялась.
Она пошла впереди.
Вскоре вышли из зала для пиров и прошли анфиладой.
— Здесь можешь спать отдельно, – Анастаси ввела Елисафету в уютную комнатку.
На мраморном полу лежала груда мягких шкур, которые так и звали прилечь.
— Спасибо, Анастаси, – Елисафета остановилась в нерешительности.
Она боялась, что Анастаси начнет приставать.
Отказаться – неудобно, но и принять ласки – нельзя.
Хотя о запретах думать — самое последнее дело, если учишься властвовать.
«Придется сказать, что я очень и очень устала», – Елисафета придумала.