— То, что Елисафета отобрала драгоценности – в это я легко верю, но в то, чтобы она отдала их – трудно поверить.
— Кассандра обещала, что обучит Елисафету власти над людьми.
— Власти над людьми? – Елисафета захохотала.
Граф любовался игрой света на идеальных жемчужных ровных зубах красавицы.
— Это можно было бы назвать шарлатанством, но пифия не обманывала.
Некоторые ее ученицы добились высот, до которых раньше женщины на Юге и Востоке не доходили.
Кассандра обучает подчинять себе других.
— Важное умение для той, которая хочет захватить власть, – на щеках Беатрис появился легкий румянец.
— Власть, к которой и вы стремитесь, Беатрис, – граф зачем-то напомнил.
— Граф… — Беатрис грозно прорычала.
— После того… я не сдержался… — граф вытер платком вспотевший лоб.
Простите, леди Беатрис.
— Значит, любая девушка может обучиться у Кассандры, как подчинять себе других?
Но тогда в скором времени миром будут править только женщины.
И я, если обучусь у Кассандры…
— Не советую, вам, леди Беатрис, просто не советую, – граф сделал паузу.
Не дождался от Беатрис вопроса, почему он не советует. – Во-первых, в школу пифии попадают те, кто избежал смертельной западни.
Многие претендентки так и остались костями в темницах.
Во-вторых, по прихоти пифии, по ее предсказаниям, она может обучать сразу не больше девяти учениц.
В-третьих, вряд ли дальше Кассандра будет кого-нибудь обучать.
В последнее время она стала неустойчива…
— Неустойчива?
— Да, странное поведение, которое ведет к ее разрушению.
— И что же стало причиной разрушения прорицательницы?
— А вот это, леди Беатрис, мне неизвестно.
Никому, кроме нее не известно.
— Может быть, Елисафета так на нее повлияла?
— Не уверен, леди Беатрис, не уверен.
— Значит, Елисафета научится управлять людьми, станет сильнее и вернется, чтобы…
— Как сказала Эльза – медленно поднимается улитка по склону горы, вверх, до самых высот.
— Елисафета не улитка, она – коза, – Беатрис вскочила, стала расхаживать по залу. – Коза – не ползет, она несется.
И сломает себе шею. – Беатрис остановилась перед графом.
Он молчал, потому что сказал все.
Теперь пусть решает Беатрис.
Она же должна сама заботиться о том, чтобы устранить одну из конкуренток на трон.
— Почему Елисафету не убили, а продали в рабство? – Елисафета спросила резко.
Граф глубокомысленно посмотрел на потолок.
Показывал взглядом, что не он решает подобные вопросы.
— Неужели, было проще продать в рабство, чем убить? – Беатрис остановилась около столика с фруктами, н не взяла ни ягодки.
— Елисафета – фигура, которую держат на всякий случай, про запас, – граф все же решился озвучить свои догадки. – Может быть, используют ее в своей игре.
— Мерлин? – Беатрис усмехнулась.
Ходили слухи, что Мерлин заинтересован в том, чтобы Елисафета оставалась живой.
Мерлин не дружил с Морганой, а Елисафета с Морганой дружила.
— Мерлин? – граф переспросил. – Кто Мерлин?
Кто Моргана?
Шарлатаны.
Корчат из себя кудесников.
Но ни одного чуда от них никто еще не видел.
— Может быть, они скрывают до поры до времени свои чудеса? – в голосе Беатрис прорезалось сомнение.
— Кто бы он ни был, но им выгодно, чтобы Елисафета была живая и далеко.
— Мне выгодно, чтобы она была мертвая, хоть и близко, – Беатрис выкрикнула. – Что за детские игры.
Мешает? Надо – убрать.
— Леди Беатрис, – граф произнес только для того, чтобы не молчать.
— Надо убить Елисафету, там, в Порт Каир, пока она еще у Кассандры.
Я знаю, у вас там осведомители, граф.