Находят наслаждение в страданиях других». – Молния прошла сквозь мозг и вылетела из глаз.
Елисафета сжала в правой руке отполированный временем пустой череп и с силой ударила им в левое ухо Жоржетты.
Жоржетта охнула и отлетела.
Елисафета вскочила, уже не думала о ловушках – самая главная сейчас ловушка, это — время.
Белой тигрицей рванулась к двери.
— Медея, не закрывай, я же здесь, – Жоржетта взвизгнула за спиной Елисафеты.
Но подружка, вопреки своим обещаниям, трусливо закрывала дверь в темницу.
Елисафета поняла – что не успевает выскочить.
В отчаянии она швырнула череп в дверной проем.
Медея вскрикнула.
Дверь на миг остановилась.
Этого мига хватило Елисафете, чтобы допрыгнуть.
Елисафета взмахнула мешком.
Медея выставила перед собой руки и упустила последнюю возможность закрыть дверь.
Мешок пробил защиту девушки и обрушился на ее лицо.
Елисафета отметила, что Медея совершенно нагая – без туники.
Капельки пота блестят на груди.
Соски вздернуты и даже на взгляд кажутся твердыми.
Бедра влажные, наверно, не от пота.
Все очень быстро отпечаталось в мозгу Елисафеты.
Она оттолкнула Медею в грудь.
Ладонь скользнула по упругой коже.
Медея не удержала равновесия и начала падать.
«Дальше, как можно дальше, на свободу», – Елисафета уже неслась по коридору, освещенному факелами.
— Слишком длинный коридор, – Елисафета поняла, что бежит не в сторону выхода, а в противоположном направлении от того, где входили в Храм. – Возвращаться нельзя.
Надо же, – Елисафета зло засмеялась. – У меня хватило ума выбраться из смертельной темницы, но не хватило сообразительности бежать в нужную сторону. – Елисафета пробегала мимо ответвлений от главного прохода.
Догадывалась, что нужно держаться главного, а главный коридор – он шире и более ухожен.
Сердце бешено рвалось из груди.
Елисафета сбавила скорость, иначе задохнулась бы от быстрого бега.
Она не удивилась, когда коридор расширился.
Впереди виднелся густой свет.
Слышались возбужденные голоса.
Елисафета оглянулась и прислушалась – не гонятся ли Медея и Жоржетта за ней.
Тишина за спиной стояла зловещая.
Тогда Елисафета поправила волосы, пригладила тунику.
Успокоила дыхание и вышла на свет.
Она оказалась в просторном зале.
Свет лился со всех сторон: из окон, с потолка, даже факелы горели.
В огромном пространстве странно смотрелась группа из нескольких девушек.
Елисафета смело направилась к ним.
«Я должна сторониться людей в этом странном храме Кассандры, – Елисафета думала одно, но ноги сами вели к девушкам. – Но меня заметили.
Значит, я буду вести себя естественно, словно ничего не произошло.
Тем более – куда я побегу, если не знаю, куда бежать?».
— Елисафета, радость моя, – с мраморного трона, покрытого шкурами, поднялась пифия Кассандра.
Она сразу узнала Елисафету.
— Я пришла, – Елисафета подошла к прорицательнице.
Кассандру узнал бы даже тот, кто ее ни разу не видел. – Вот. – Елисафета протянула Кассандре мешок.
Пифия заглянула в него и отложила в сторону.
Словно в мешке были не земля и золото с драгоценными камнями, а просто одна земля.
— Елисафета, ученица моя, – Кассандра поднялась и подошла к Елисафете.
От прорицательницы исходили волны власти.
У Елисафеты задрожали колени: — Сольвейг, Клавдия, Ырма, Анастасия, Валентина, Наоми, примите в ваши лона новую подругу.
— Спасибо, Кассандра, – Елисафета чуть обозначила поклон, хотя под взглядом ласковых, но проницательных глаз хотелось упасть на колени.
Елисафета поняла, что она принята в ученицы прорицательницы.