— Афанасий, если будешь насмехаться надо мной, то у тебя не будет твоих баранов.
— У меня и так нет баранов, – гонец расхохотался. – Вот так чудо предсказательница.
Сразу ошиблась.
— Я не говорила, что у тебя есть или нет бараны, – пифия говорила ровно. – Я сказала, что не будет баранов.
— Так каждая может предсказать, – гонец с жидкой бороденкой мерзко захихикал. – Ты лучше разденься и ноги раздвинь.
Мы погадаем на твоей.
Может быть она нам лучше предскажет, чем ты. — Последние слова гонца потонули в дружном хохоте.
Гонец с жидкой бороденкой был у ходоков за шута.
— Климентий, поспеши домой в Пизу, – Кассандра махнула рукой. – Кое-кто уже гадает между раздвинутых ног твоей жены.
— Какая гадость, – Елисафета шепнула на ушко Сольвейг. — Грязные вещи говорят.
— Это они разогреваются, – Сольвейг ответила чуть слышно.
— Разогреваются? Я уже вся мокрая под этим платьем.
— Вся мокрая? – Сольвейг лукаво подмигнула Елисафете.
— Да ну тебя, – Елисафета ущипнула Сольвейг за локоток. – У вас у всех одно на уме.
— У нас одно, а у тебя два? – Сольвейг захихикала. – Ты лучше учись у Кассандры.
— Чему учиться? Разговаривать о том, что между ног?
— Учись, как она гасит волны недоверия и злобы.
Обычно приходят к ней с неверием, а уходят потрясенные.
Предсказаний очень мало.
В основном – игра, успокаивание.
Обычно задают вопросы, ответы на которые лежат на поверхности, и сами ходоки могут ответить на свой вопрос.
Но они хотят подтверждение от предсказательницы.
— Кассандра, нужно ли мне строить новый корабль? – Степенный ходок с золотой цепью на шее вышел вперед.
— Обязательно нужно тебе, Варфоломей, строить новый корабль, – Кассандра воздела руки к небу. – И поплывет он далеко.
— Вот видишь, что я говорила, – Сольвейг возбужденно зашептала на ухо Елисафеты. – Кассандра отвечает просто, а кажется предсказанием.
Корабль нужно купцу строить в любом случае.
Чем же плохо, если будет еще один корабль?
И то, что корабль поплывет далеко, это – ясно.
Зачем же нужен корабль, если он далеко не поплывет.
— Благодарю, предсказательница, – Варфоломей поклонился пифии в пояс.
— Откуда Кассандра знает их имена?
— Называть человека по имени – это почти половину дела сделать, – Сольвейг прижалась к Елисафете. – Кассандре заранее сообщают имена всех, кто хочет получить ее совет.
Это обязательный ритуал.
Сейчас она нарочно громко произносит имена, чтобы мы запомнили их.
— Нам зачем? – холодок пробежал по спине Елисафеты.
— Потому что мы тоже, как ученицы Кассандры, должна предсказывать.
— Да ты что, – за холодком между лопаток потекла струйка пота.
К девушкам приближались два ходока.
— Что вы нам скажите те, кого выбрала Кассандра, – мужчина с седой бородой с доброй улыбкой переводил заинтересованный взгляд с Сольвейг на Елисафету.
Второй – молодой, судя по сходству — сын первого ходока, смотрел на девушек насторожено.
— Что мы вам скажем, Геракл и Игорь? – Сольвейг растягивала слова. – Ответы наши – не столь важны для вас, иначе вы бы их задали Кассандре.
Вам просто интересно услышать наше мнение.
— Ваше мнение, но вы должны сначала угадать, о чем мы хотим вас спросить, – молодой ходок сверкнул очами.
«Нехорошо издеваться над девушками», – Елисафета даже не улыбнулась, а холодно посмотрела на парня.
Он покраснел, голова его задергалась.
«Сольвейг назвала их по имени, – Елисафета отметила. – Она сделала первый шаг подчинить себе.
Какие же последующие шаги?»
— Геракл, – Сольвейг мягко дотронулась до руки седого ходока из Пизы.
(Елисафета и этот, вроде бы кажущийся случайным со стороны жест – дотронуться до руки, войти в контакт непосредственный – отметила.). – Я думаю, что тебе в первую очередь хочется узнать дальнейшую судьбу своего сына?