— Я устала, – Елисафета прошептала на ушко Сольвейг. – Если к нам еще подойдут за советом, то я наору на них.
— Кассандра это понимает, поэтому сейчас будет заканчивать встречу с гонцами из Пизы, – Сольвейг чуть заметно кивнула. – Слушай и смотри внимательно.
Сейчас – в конце – Кассандра сделает пророчество.
Настоящее, без игры.
Она всегда оставляет его на конец, потому что на пророчество уходит много силы.
Многие не понимают, что это пророчество, потому что, например, Гераклу и Игорю, намного важнее, что мы им сказали.
Но мы знаем, что сейчас Кассандра предскажет нечто по-настоящему. – Сольвейг отошла от колонны, чтобы лучше видеть и слышать пифию.
Кассандра подняла руки, а затем они безвольно упали.
Она пошла сквозь толпу, словно не замечала людей.
Остановилась около ничем не примечательного гонца из Пизы.
На него сразу обратили внимание – зачем это предсказательница к нему подошла.
Наверно, этот ходок был не в особом почете у остальных гонцов.
Повышение внимание не обрадовало выбранного ходока.
Он начал нервничать.
— Гедеон, не делай этого, – голос Кассандры раздался со всех сторон.
Елисафета подумала, что может быть, с этого места в храме как раз лучше всего и слышно, поэтому Кассандра здесь остановилась. – Ты никогда не краснеешь.
Это очаровательное свойство мужчины, но девушкам оно не к лицу.
Если ты сделаешь это, то не получишь того, что должен получить в ближайшее время.
— Что он не должен делать? – ходоки заволновались. – Говори ясно, Кассандра, и не дури нам головы.
— Кастро, сам спроси у Гедеона, что он не должен делать, – кто-то заступился за Кассандру.
Но она не слышала никого, кроме себя.
— Не убивай ее, – Кассандра закрыла глаза. – Мало крови – много крови.
Если убьешь, то не станешь.
Если не убьешь, то станешь.
— Что она говорит? – ходоки спрашивали друг у друга.
Некоторые поглядывали на Сольвейг и Елисафету, словно ждали от них разъяснения пророчеству пифии.
— Возвеличьте вашего нового наместника, приветствуйте его, – Кассандра теряла силы.
Она отошла от Гедеона и встала в центре храма.
Гедеон стоял с низко опущенной головой.
— В Пизе уже есть наместник – достопочтенный Харон, – ходоки громко выражали недоумение.
— Кого Гедеон, хотел убить?
— Гедеон, кого ты хотел убить?
— Почему предсказательница сказала, что ты наш новый наместник? – Вопросы сыпались на голову молчащего Гедеона.
На миг внимание перешло на него.
Кассандра мгновенно сбросила все свои одежды.
Она стояла обнаженная посреди Храма.
Затем медленно двинулась в танце по кругу.
Толпа встрепенулась.
Внимание от Гедеона — как морская прихотливая волна, которая – то туда, то сюда – перешло на предсказательницу.
Кассандра танцевала странно, но завораживающе.
Елисафета минуту спустя заметила, что стоит с открытым от восторженного удивления ртом.
— Кассандра собирает силу у ходоков, – Сольвейг шепнула. – Нам стоит держаться подальше от нее, пока она танцует.
— Забирает силу? – Елисафета отошла вместе с Сольвейг. – Это я понимаю хорошо.
Гонцы из Пизы платят не только золотом, но и силой.
— Ничего страшного с ними не произойдет, – Сольвейг развязывала тесемочки на платье. – Только почувствуют себя более усталыми, чем раньше.
— Сольвейг, что ты делаешь? – Елисафета схватила Сольвейг за руку. – Собираешься скинуть одежды?
— Да, это обязательный ритуал, – Сольвейг улыбнулась. – Пифия танцует обнаженаня перед толпой.
Ученицы Кассандры голые ласкают друг дружку.
Народу нравится.
Они ждут откровения, и это считают откровением.
Извини, что не предупредила тебя раньше, Елисафета. Забыла.