Но еще большая трудность – подчинить и обаять того, кто знает, что его пытаются подчинить и обаять.
— Нужно просто жить этим, если хочешь управлять людьми, Елисафета, – Кассандра открыла глаза.
— Ырма, спасибо, что спасла меня от большего позора, чем я получила от наглого торговца, – Елисафета с благодарностью смотрела в глаза Ырме. – Извини, я сначала подумала, что ты его подговорила.
Может быть, подкупила, заплатила заранее за сладости и попросила, чтобы он меня опозорил.
— Даже если бы так случилось, то ты должна быть готова ко всему, Елисафета, – Ырма погладила Елисафету по руке.
Пальцы Ырмы горячие и слегка влажные.
— Я понимаю, что нужно находить яркое объяснение на каждое обвинение, – Елисафета не знала, что делать и что говорить.
Казалось, что с ученицами она знакома давно, и что они все милые и добрые.
Даже Жоржетта и Медея, которые запихнули ее в клетку, они же не со зла это сделали, а ради ее блага.
— Ты поблагодарила меня словами, Елисафета, – Ырма приблизила свое лицо к лицу Елисафеты. – Ночью поблагодаришь делами.
Отдашь долг, ты же теперь моя должница. — Губы Ырмы накрыли губы Елисафеты.
Елисафета сначала вздрогнула, но с ужасом поняла, что не может отстраниться, вырваться из сладкого плена губ.
— Это все игра, все для достижения цели, – Елисафета, наконец, отстранилась от Ырмы. – Я так не могу.
У меня есть подружка… была… есть.
— Ырма, хватит издеваться над новенькой, – с ним со смехом подскочила Анастасия. – Елисафета – моя.
— Я – твоя? – Елисафета спросила потрясенно.
— Конечно, потому что я так решила, – и на Анастасию невозможно обижаться. – Я буду у тебя первая в нашей школе Кассандры.
— Первой не будешь, – отозвалась Медея. – Я и Жоржеточка уже попробовали, потискали красотку Елисафету.
— Это было до, а сейчас — после, – Анастасия показала Медее и Жоржетте язычок. – Никто не сомневается, что вы потискали Елисафету.
Вы никого не пропускаете! – Анастасия засмеялась.
Она встала между Ырмой и Елисафетой. – Елисафета, в знак величайшего доверия я разрешу тебя называть меня не Анастасия, а — Анастаси.
Поверь, это большой мой подарок тебе.
— Опять игра? – Елисафета растянула губы в улыбке.
— Анастаси, если забираешь Елисафету себе в ночь…
— Меня забрать? – возмущение помогло Елисафете прийти в себя после потрясений с лоточником.
— Тебя забираю, не мешай, торговаться, Елисафета, – Анастаси мило махнула рукой, словно отмахивалась от Елисафеты, как от мухи: — Так что ты хотела мне сказать, Ырма? – Анастаси повернулась к Ырме лицом.
— То, что ты должна отдать мне должок за Елисафету, – Ырма произнесла сухо.
Но строгость была наигранной. – Сама знаешь, что я капризная и требовательная.
Отдать мне долг ночи – не так просто.
— Да, с Ырмой приходиться долго возиться, – Клавдия отозвалась.
Ее серебряный смех отражался от мозаики.
— Для кого Ырма – загадка, а для меня – чистый пергамент, – Анастаси опустила ладони на ягодицы Ырмы. – У меня есть от тебя ключик, любимая Ырма.
— Ключик? – Ырма иронично сдвинула брови.
— Ты догадываешься, о чем я говорю.
— О чем же? – голос Ырмы предательски дрогнул.
— О том, против чего ты не можешь устоять.
— Разве?
— Что разве?
— Разве я могу не устоять?
— Разве ты можешь устоять против моего ключика?
— Конечно.
— Бред, ложь, игра твоя.
— Я скажу одно слово, Ырма.
— Да хоть сто слов, Анастаси.
Я не поддамся на твои ласки и не подчинюсь.
— А, если я произнесу это слово волшебное?
— Нет этого слова.
— Например, персик?
— Ну и что, персик, Анастаси?
Не заводит меня персик.