— У меня вся ладонь влажная от этих облаков, – Ясмина удивилась.
— И с грудью у нее произошло так, как надо.
— И с грудью.
— Впервые вижу подобное.
— Елисафета, ты не можешь видеть в темноте.
— Не придирайся к словам, Ясмина.
— Получила и молчит.
— Получила и молчит.
— А мы не получили и не молчим.
— Значит, что мы ее не вывели из ее тяжелого затяжного полета.
— Получается, что не вывели.
— Добрые мы.
— Добрые и полезные.
— Все для других.
— Все для других, ничего для себя.
— Нужно исправить.
— Что нужно исправить?
— Что мы не для себя.
— Обязательно сейчас исправим.
— Но как? Можем ошибиться и снова начнем ласкать Мальву.
— А мы разденемся.
— Разденемся?
— Разденемся догола.
— Забавное предложение.
— Мальва в одежде, а мы будем без одежды.
— Тогда не ошибемся телами.
— И губами.
— Я твои губы не спутаю ни с чьими другими губами.
— И не нужно их путать.
— От тебя аромат…
— От тебя призыв.
Девушки быстро избавились от платьев.
— Не так стыдно, когда не видно, – Ясмина проблеяла.
— Теперь я не ошиблась тобой, – Елисафета прижалась к подружке горячим телом.
— Елисафета, я так по тебе соскучилась.
— Я тоже по тебе соскучилась, Ясмина.
— Мне стыдно и хорошо одновременно, – Ясмина прошептала. – Как только может быть стыдно девушке, которая влюблена.
— Ясмина, а тебе не стыдно, что Мальва рядом?
— Мальва не рядом, она далеко.
Она ни видит нас, ни слышит.
И после того, что она заставила нас с ней сделать, пусть сама стыдится.
— Заставила с собой сделать?
— Совершенно верно.
— Действительно, она спровоцировала нас на то, чтобы мы ее ласкали.
— Тогда ее как бы нет.
— Ясмина, у меня веская причина на губах.
— Дай слизну твою причину.
— Я чуть не подавилась восторгом.
Девушки наслаждались друг дружкой.
Молодые влюбленные подружки никак не могли напиться из райских источников жизни.
Они погружались в омут страсти, выныривали, снова окунались с головой.
Елисафета и Ясмина потеряли счёт времени.
Очнулись лишь, когда отворилась дверь, и свет трех свечей показался ослепительными Солнцами.
— Вот так подарок, – просипел пожилой матрос с рыжей огромной бородой.
Никем другим, кроме как пиратом он быть не мог.
Правая нога деревянная ниже колена.
Через левый глаз протянута черная повязка.
— Консуэло, так кабанятина? – через левое плечо пирата заглянул другой пират.
У него глаза имелись в полном комплекте – аж две штуки, зато не хватало носа.
— Маленькие розовые свинки, – Консуэло мигом сбросил свои штаны.
— У пиратов все так быстро, потому что жизнь их короткая, – Ясмина прошипела: — Елисафета, где моя одежда?
— Одежда тебе не понадобится, – безносый захохотал.
— Как и тебе нос не понадобился, – Елисафета зло ответила.
— Люблю буйных, – одноглазый одноногий Консуэло выдернул обнаженную Ясмину из темноты чулана. – Рихтер, смотри, еще одна.
— Голая? – безносый Рихтер выдохнул из всех дырок в теле и в голове.
— Нет, не повезло, она одета, — Консуэло загрохотал хохотом.
— Удачная шутка, – Ясмина пробурчала.
И тут же выхватила тонкий кинжал из густой заросли волос.
Глаза одноглазого пирата расширились до размеров тарелок.
— Рихтер, – он успел крикнуть.
И тут же тонко завизжал. – Девка убила меня.