Обстановка камер – не шикарная, но и не убогая.
Повелитель должен любоваться, поэтому все в камере соответствовало.
Прекрасные жемчужины в перламутровых раковинах.
Юсуф после смерти Повелителя, как и другие слуги, озаботился – как бы побыстрее и безопаснее обогатиться.
По поводу безопасности евнух мог почти не беспокоиться.
О подземных пленницах знали только избранные слуги.
Да и то, евнух перед ними не отчитывался.
Ну, и что, что камер тринадцать, а девушек уже одиннадцать.
Спросите у усопшего Повелителя о судьбе его роз.
На удачу евнуха приехал Генрих – купец из северных земель.
Генрих тоже хотел получить свою долю, пока во дворце смятение.
Мысль тайно купить у алчного евнуха изысканных рабынь из дворца и продать их на родине показалась Генриху великолепной.
Еще бы – девственно чистые, нетронутые красавицы из восточного дворца.
Каждый захочет иметь эту рабыню в своем доме.
Каждый захочет, но не всякому эти девушки по карману.
— Так как ее настоящее имя? – купец переспросил.
— Кто же помнит? – Юсуф пожал плечами. – Девушка сама ничего не помнит.
Зови ее Наджия – очень красивое имя.
— Наджия, – Генрих протянул персик пленнице. – Бери персик, на, он вкусный. – Купец подзывал обнаженную красавицу, как собаку.
Девушка даже не шелохнулась.
— Она привыкла кушать, когда хочется, а не когда ей предлагают, – Юсуф переминался с ноги на ногу.
Он торопился – мало ли что может произойти во дворце, а рабынь продать нужно.
Осталось одиннадцать вместе с Наджия.
— Даже, когда Повелитель предлагал ей и приказывал, она не соглашалась? – Генрих откусил от сочного плода. – Не хочешь персик, Наджия, не получишь.
— Даже, когда Повелитель, – евнух вздохнул, понял, что толстый купец так быстро не уйдет из каменных лабиринтов.
«Генрих ощущает себя повелителем, – евнух с неприязнью смотрел на купца. – Если бы купец носил все деньги при себе, то и разговора бы не было.
Кинжал в бок, кошель купца – за пазуху, а тело, с телами никогда не было проблем». – Юсуф по приказу Повелителя часто убивал не понравившихся ему девушек, или тех, которые наскучили и стали неинтересными.
Которые – не услаждали по-прежнему величественный взор Владыки.
Но Генрих – опытный, старый хитрый лис.
Он всегда брал с собой только мелочь, а за товары расплачивался там, где его невозможно убить и обворовать.
Например, в купеческой слободе.
— Повелитель никогда и не приказывал девушкам, — Юсуф отщипывал ягоды от грозди винограда.
Девушке уже не понадобится поздний ужин.
Ее судьба решена, только осталось сойтись в цене с купцом. – Повелитель любовался, а затем уходил.
— Разбалованные они у вас здесь, – купец встал на колени.
Живот доставал до мраморного пола.
Девушка без интереса смотрела на Генриха и на Юсуфа.
Они для нее тоже были, что-то вроде мебели, как и она для них. – Грудь налитая упругая, – купец ощупывал красавицу. – Попа – нежная. – Начинались торги. – Только старовата пленница.
— Как же старовата, Генрих, – евнух запаниковал. – Юная и свежая, как персик, который ты только что съел.
— Юная и свежая? – купец колыханиями изобразил смех. – Ей уже, наверно, двадцать лет. – Нет уж, Юсуф, двадцать лет на Востоке для девушки – это не пора цветения и юности.
— Не двадцать, а девятнадцать, – евнух попался на хитрую уловку купца и прикусил язык от досады.
Только что евнух хотел объявить, что девушке не больше семнадцати лет. – У меня все записано.
— А откуда ты знаешь ее возраст, если она сама ничего не знает, – купец прищурил глаза.
— Казак, который ее продавал, сказал, – евнух отвечал с неохотой. – Одиннадцать лет назад Наджия была восьмилетней, а сейчас, получается, что ей девятнадцать.