«Вот почему ты кажешься мне знакомой, Юдифь», – ты возьмешь девушку за руку и заглянешь в омут глаз красавицы.
Щербет и пахлава засияют в ее очах.
«Что же мы будем делать сейчас, Юсуф?» — Юдифь наклонит чудесную головку к правому плечу.
Она тонкими нежными пальчиками коснется твоих щек.
Глаза Юдифь обжигают тебя.
От волнения у тебя начнется прилив сил.
Дыхание твое станет прерывистым.
Ты обнимешь Юдифь за талию и привлечешь к себе.
Твоя небесная твердь вонзится в персиковый сад.
Юдифь вскрикнет от наслаждения.
Вся ее жизнь до этого момента забудется.
Она уже не сможет представлять себя без тебя.
«Ты сводишь меня с ума, мой Повелитель, мой лев, – Юдифь прорычит в порыве страсти. – Кровь моего отца играет во мне.
Я забыла все разумное, все доводы, по которым невеста не должна терять голову перед свадьбой.
Мне нравится быть с тобой, Юсуф.
Каждая моя клеточка хочет прикоснуться к тебе.
Я вдыхаю твой запах, слышу звон рассыпаемого в твоем голосе золота.
Юсуф, ты самый лучший и единственный мужчина в моей жизни». – Так скажет тебе красавица Юдифь. – Купец Генрих с трудом повернул голову к евнуху: — Друг, Юсуф, у тебя пена изо рта идет.
Стоит ли мой рассказ скидку на другую пленницу?
— Я отдам тебе одну девушку бесплатно, – евнух прохрипел.
Взгляд его возвращался к осмысленному. – Генрих, ты великий рассказчик.
Ты не дожен продавать товары, ты должен продавать свои рассказы.
— Рассказчиков у нас, в северных землях, множество, – купец улыбнулся.
Ему польстила похвала евнуха. – Но за истории не платят.
Нужно сочетать истории с продажей, как сказал наш мудрец – Павлов — полезное с приятным, только тогда можно рассчитывать на дополнительную монету. – Купец повернул голову к Наджия.
— Сочетать полезное и приятное, – за спиной Генриха раздался властный голос.
— Мне кажется, что это не ты говоришь, Юсуф, – Генрих тяжело понимался: сначала на четвереньки, потом на колени, и затем – опираясь рукой о коленку Наджия. – В твоем голосе я не слышал власти.
— Увидел там, что хотел? – женщина произнесла холодно.
— Госпожа, – евнух упал в ноги неожиданной гостье. – Это не то, что вы думаете.
Я сейчас все вам объясняю, уважаемая госпожа Хусния.
— Я увидел там, что хотел, – купец злобно смотрел на женщину.
Два янычара за ее спиной не обрадовали Генриха. – Мы осматривали пленницу.
— Осмотрели? – уголки губ госпожи Хусния поползли вверх.
— Да и убедились в ее непорочности.
— Ты достаточно увидел, купец.
— Достаточно, я согласен, – Генрих вытер внезапно вспотевшие руки.
Наджия продолжала лежать с разведенными ногами.
— Больше тебе нечего смотреть.
— Как сказать, – тон госпожи Хусния не понравился купцу
Ему все здесь стало не нравиться.
Захотелось наверх, к свободе и воздуху.
— Ты превосходный рассказчик, купец.
— Вы слышали мою историю о Юсуфе? – Генрих приободрился.
— Мы слышали то, что мы слышали.
— Я рассказывал то, что рассказывал и ничего больше.
Никакого злого умысла в моем рассказе нет.
— Поэтому я тебя помилую.
— Помилуете?
— Твоя смерть будет легкой и быстрой.
— Э, уважаемая, мне не нужна моя смерть.
— Не имеет значения.
— Я буду жаловаться в гильдию купцов.
— После смерти пожалуешься.
— Ну и шуточки, у вас, уважаемая Хусния.
— Это не шуточки.
— Тогда что же это?
— Что это?
— То, что не шуточки.
— Ты позарился на чужое, купец.
— Я не воровал, я покупал, – Генрих коротко взглянул на евнуха.