Конь Зденека косился на Ребекку лиловым глазом и фыркал недовольно.
— Луиза, он тебя почуял, – Ребекка прошептала котенку. — Сиди тихо, а то конь взбесится, что несет двух седоков. – Ребекка дотронулась до маленького носика кошечки.
Котенок все понял, закрыл глаза и сделал вид, что заснул.
— Ребекка, не обольщайся, – послышался голос Беатрис. – Ты нужна мне, пока нужна.
От тебя зависит, сколько ты продержишься рядом со мной. – Беатрис приблизила свою лошадь к коню Ребекки. – Я сразу тебя поставлю в известность, чтобы ты знала свое место.
Если будешь правильно себя вести – не выскакивать, не спрашивать, не высовываться, а помогать мне, то проживешь долгую и обеспеченную жизнь.
Я выдам тебя замуж за благородного – может быть и старого, но благородного.
Куплю тебе домик, если у старого благородного не найдется подходящего жилья.
Дети твои…
— Беатрис, извини, что перебиваю, – Ребекка произнесла кротко. – Не принимай это за строптивость и за просьбу.
Я тоже хочу поставить тебя в известность, чтобы потом не вышло неловко.
Я не хочу замуж – ни за благородного, ни за другого мужчину.
— Тебе нравятся женщины, только женщины? – Беатрис с насмешкой взглянула на Ребекку. – Я догадывалась.
— Не знаю, нравятся ли мне только женщины, но с мужчиной я не желаю.
Я желаю только с Луизой.
— Это снимает с меня часть беспокойства, – Беатрис улыбнулась.
Искренняя улыбка у нее получалась неестественной. – Моя помощница, которая ненавидит мужчин – это твоя слабость.
В то же время это – сила.
Я буду знать, что ты искренняя, когда будешь шпионить за моими врагами.
— Да, конечно, – Ребекка проглотила слово «Помощница».
«Кто я, как не помощница при знатной леди? – Ребекка улыбалась. – Лучший вариант в данный момент.
Но потом я сниму с себя звание помощницы.
Как только выкуплю Луизу, так сразу с ней убежим — далеко далеко.
Будем жить в домике на берегу теплой реки или на берегу огромного моря.
В море мы еще не умеем ловить рыбу, но научимся.
Вместе с Луизой мне ничего не страшно».
— Ребекка, ты не вернулась, не посмотрела на пепелище, – Беатрис произнесла резко, словно обвиняла.
Ребекка стиснула зубы, но промолчала. – Я понимаю твое состояние, Ребекка.
Ты боишься, что среди углей найдешь обгоревшие кости подружки.
А так, если не видела – то глаз не видит, сердце не болит – то у тебя остается надежда, что Луиза жива.
Что она в плену, и ты ее вытащишь.
— Надеюсь, что ты мне поможешь ее спасти, Беатрис, – Ребекка произнесла сквозь набежавшие слезы.
— Все будет зависеть от твоего поведения, Ребекка, – Беатрис не ответила ни «да», ни «нет». – И оттого, как пойдут у меня дела.
Я не стану давать напрасных обещаний и успокаивать тебя.
Я тоже не знаю, жива ли твоя подруга, или сгорела. – «Сгорела» резануло по сердцу Ребекки. – Но пока есть надежда, ты будешь мне служить верно.
— Я буду тебе служить верно, – Ребекка подтвердила и вытерла слезы. – Беатрис, а много еще с кривыми мизинцами и родинками?
— Хороший вопрос, Ребекка, – Беатрис с одобрением качнула головкой. – Это означает, что ты высушила слезы и приступила к служению мне.
Сколько вас… нас… неизвестно.
Кто знает, сколько раз наши предки по материнской линии согрешили, пока мужья короли были в дальних походах.
И, сколько наплодили короли, когда были вдали от королев.
— У потомков королей тоже кривые мизинцы на левых руках и родинки?
— Родинки вокруг чего? – Беатрис посмотрела в глаза Ребекки и захохотала. – Нет, Ребекка, у них ни родинок, ни кривых мизинцев нет.
Но по линии короля нам не соперники.
Во-первых, все мужчины по этой линии – слабые и безвольные.
— Но могли родиться и сильные, – Ребекка посчитал, что может вставить замечание.
Ведь это не просьба...