Наверно, граф в восторге, что совершает это при всех». – Ребекка присела.
Ее бедро коснулось бедра Беатрисы.
Ребекка быстро отодвинулась
Беатрис уловила движение и усмехнулась краешком губ.
Затем она резко придвинулась к Ребекке, схватила ее за подбородок и жадно до боли всосала ее губы.
Ребекка не могла освободиться, потому что Беатрис связала их языки.
Прошла, казалось, вечность, прежде чем Беатрис отстранилась.
— Показывай, что принесла, – она обратилась к служанке с платьем.
Словно ничего только что не совершала с Ребеккой.
«Она ничего и не совершала, для леди Беатрис это пустяк», - Ребекка постепенно отходила от ужаса с поцелуем.
Служанка молча разложила на постели – розовые штанишки и розовенькую очень тепленькую кофточку.
Они никак не реагировали на Шиньона с купальщиком и на поцелуй леди Беатрис, которым она «одарила» Ребекку.
— Скромненько, но со вкусом, – Беатрис провела пальцем по бархату. – Сюда можно было припустить кружева.
А здесь не хватает банта.
— Прикажите переделать, госпожа? – служанка робко спросила.
— Нет, это же не для меня, – Беатрис повернулась к Ребекке. – Что же ты медлишь, Ребекка?
Примеряй, в чем поедешь.
— Я? – Ребекка в нерешительности поднялась. – Но в нем же неудобно ездить.
Он быстро испачкается. – Произнесла и тут же услышала фырканье со стороны девушек и приглушенное хихиканье.
Когда взглянула на них, то увидела серьезные сосредоточенные лица.
Служанки быстро справились с приступом смеха.
«Благородные леди не заботятся о том – испачкают ли одежду, или не испачкают.
За них все делают слуги – стирают, убирают, приносят новое». – Ребекка поняла с опозданием.
— Дуры, – Беатрис незлобно обернулась к служанкам. — Обслужите госпожу. – Беатрис назвала Ребекку при слугах госпожой.
И Ребекка оценила это.
Девушки подбежали и засуетились с преувеличенным усердием.
Словно только что не смеялись над ошибкой Ребекки.
Они стянули с Ребекки одежды.
Беатрис тут же прикрыла ладошкой низ живота Ребекки.
Ребекка вздрогнула, поймала взгляд Беатрис и поняла, что нельзя показывать ромбик родинок.
Служанки, конечно, не поймут, что они означают.
Но, а, если среди них найдется та, которая случайно знает об этой отметине девушек про линии королев?
Беатрис чуть надавила ладошкой на лепестки Ребекки.
Это уже было не только прикрытие…
Одевали служанки Ребекку очень странно с ее точки зрения.
Они больше ласкали, гладили, прикасались.
Так как Беатрис держала руку внизу ее живота, то служанки подумали, что то место принадлежит Беатрис.
Поэтому во время одевания сосредоточили внимание на попке Ребекки и на ее грудках.
Ребекка чувствовала неловкость, ей были неприятны чужие прикосновения.
До нее имела право дотрагиваться только Луиза, и только она одна.
Никто другая.
Но Ребекка терпела – все ради Луизы.
Она мечтала, чтобы ее нагота как можно быстрее скрылась под одеждой.
«Два голых мужика и я голая, а остальные на нас пялятся», – Ребекка сгорала от стыда.
Служанки закончили одевать.
Одна из них даже, как бы случайно, коснулась губами губ Ребекки.
Губы служанки пахли одуряюще, терпко и в то же время сладко.
Ребекку подвели к серебряному зеркалу.
Ребекка взглянула на себя и обомлела.
На нее смотрела совсем другая девушка, не та, которая была раньше.
Не величественная, потому что розовый костюм наездницы никого не делал величественной, но другая — загадочная.
И разгадать загадку той девушки, которая в зеркале, Ребекке еще предстоит.