«Девушка имеет право на любое желание», – к моему удивлению полурыбка не спорила.
«Кто хочет все – тот получает ничего, кто ничего не требует, тот обладает всем».
«Не понимаю тебя, рыбка», – я развел мускулистые руки в стороны.
«Тут и понимать нечего, – рыбка нежно улыбнулась. – Я же понравилась тебе с первого взгляда, Зденек?»
«Ну, понравилась», – я не понимал, к чему полурыба клонит.
«Ты же смотрел на меня с вожделением».
«Не знаю, я себя со стороны не видел».
«Ты любовался мной, но все равно каждый раз возвращался к своей жене Юляшке, принцессе понтийской».
«Было дело, рыбка моя».
«Почему же ты к Юляшке возвращался, а не оставался со мной?»
«Я как-то не подумал об этом, рыбка».
«Теперь у тебя будет время подумать, Зденек».
«Время подумать?»
«Да, Зденек».
«Не понимаю, о чем ты».
«Подумай».
«Думаю, но все равно не понимаю».
«Прощай, Зденек».
«Прощай, моя рыбка», – я ответил не то, что хотел сказать.
Печально взмахнула хвостом восхитительная полудевушка полурыба.
И скрылась в глубине морской.
Тут же я почувствовал легкость в теле необычайную.
Мышцы мои сдулись, вернулись в прежнее состояние.
Одежда стала сразу же велика.
Я побрел по тропинке обратно во дворец.
На мраморных ступенях встретила меня Юляшка, жена моя, принцесса понтийская.
Взгляд ее прожигал меня насквозь.
На лице блуждала презрительная усмешка.
Рядом с Юляшкой стояли рабы с вилами и кольями.
«Что же ты, муж мой негодный, Зденек, с чудо-рыбой не мог договориться? – Юляшка зашипела. – Ничего не умеешь.
Красота твоя мужская пропала.
Мышцы твои атлетические исчезли.
Зачем ты мне нужен теперь?»
«Но раньше, до чудо-рыбы мы жили с тобой в согласии, – я расправил узкие плечи. – Ты не жаловалась.
Затем, когда рыбка стала исполнять твои желания, ты требовала больше и больше.
Теперь потеряли все, вернее – вернулись к прежнему положению.
Почему же я стал для тебя не мил?»
«Потому что я видела другую жизнь, – Юляшка горько произнесла. – Я полюбила тебя страстно, когда ты стал другим.
Ты же меня полюбил безумно, когда я превратилась в желанную для всех.
Дыхание твое прерывалось, неистовое желание горело в тебе вечным пламенем.
Я смотрела на тебя, ты смотрел на меня, — голос моей жены стал протяжный и низкий. – Мы теряли головы друг от друга.
Все потому, что рыбка нас изменила.
Но теперь, когда все вернулось, все прежнее, а хорошее исчезло, то твоя улыбка уже не заводит меня.
Мечтательная твоя улыбка кажется мне дурацкой.
Твои полные губы излишне слюнявые.
От твоей былой гордости и мощи циркового атлета не осталось и следа.
Взгляд твой неуверенно блуждает.
Я же из-за того, что ты не мог уломать морскую деву, потеряла искреннее женское счастье». – Моя жена подозвала раба и жадно целовала его, чтобы меня разозлить еще сильнее.
Но дальше уже некуда.
Я был подавлен, унижен и оскорблен.
Я был шокирован.
Юляшка, жена моя, принцесса понтийская махнула рукой.
Рабы подхватили свое нехитрое оружие и набросились на меня.
Меня кололи вилами, подгоняли палками.
С трудом я убежал от них.
Сбежал к морю, опустился на влажный морской песок.
«Дева, рыбка, прости меня, – я бился головой о водоросли, выброшенные на берег. – Только сейчас я понял, что упустил свое счастье.
Мое счастье – это была ты.
Ты приплыла ко мне, ничего не требовала от меня.
Я же ни разу тебя не поблагодарил, не спросил, что нужно тебе.