— По-моему, все очевидно, нет? — вопросом на вопрос отвечает он.
Я открываю рот, чтобы заявить о своем непонимании — и догадка осеняет меня, словно гром среди ясного неба.
— Я не девственница! — выпаливаю, преисполненная возмущения. — И не буду с тобой спать, извращенец! Никаких игр в рабыню! И вообще!..
Влад потирает рот ладонью, но я без труда замечаю улыбку в уголках губ.
— Мальвина, тебе нужно перестать читать женские любовные романы, — говорит нарочито строго, но все-таки «ломается» и посмеивается.
На самом деле этот звук похож на громкое кошачье урчание, и я мысленно восторженно колочу по земле несуществующим хвостом. Ох, это все очень опасно.
— Ты милая, Мальвина, — в лоб, открыто и без тени лукавства говорит Влад. — И ты очень мне нравишься. Уверен, что и я вписываюсь в твой идеал. Так что не вижу ни единой причины, почему мы не можем стать партнерами в этой тридцатидневной сделке.
Вписывается в мой идеал? Что ж, с самооценкой у муженька точно никаких проблем.
— Мне в любом случае нужно подумать.
— Подумать? — Он явно удивлен. — А о чем тут думать?
Я хочу сказать про любовь, про встречи под луной и поцелуи в темноте кинотеатра, но все это кажется таким нелепым, что пасует даже моя извращенная логика. Конфетно-букетный период — это явно не про людей, которые спьяну расписались в первый же день знакомства.
Есть и еще одна причина, и стоит о ней подумать, как она материализуется в виде вырулившей из-за угла «Нивы». Я мысленно тяжело вздыхаю и Влад, конечно же, не может оставить это без внимания. Прослеживает мой взгляд и, закладывая руки в карманы брюк, молча наблюдает за «Нивой». Машина притормаживает в метре от него, причем довольно резко. Я с трудом подавляю крик, а Владу хоть бы что — каменное выражение лица с официальной улыбкой.
Дверь «Нивы» распахивается и оттуда, как тигр из клетки, вылетает Сережа. Помните, я говорила про Сашку-боксера? Так вот, Сережа — это его старший брат и наставник. Что сказать про Сережу, чтобы не мучить вас долгими объяснениями? Пожалуй, достаточно того, что он очень гордится своим трижды сломанным на ринге носом. Он чемпион в тяжелом весе, и конечно рядом с ним Влад кажется еще более щуплым.
Мы с Сережей дружим с тех пор, как однажды он спас меня от хулиганов. Вот после того у него и появилась навязчивая идея сдувать с меня пылинки. Однажды даже сказал, что посадил бы под стеклянный колпак, и это прозвучало совсем не как шутка.
— Что-то я не понял, — басит Сережка. Сжимает кулаки, нарочно хрустя узловатыми пальцами. Стоит около меня появиться хоть тени другого мужчины — и он демонстрирует этот, по его мнению, устрашающий жест.
Зря, наверное, две недели назад я сказала, что подумаю над его предложением начать встречаться. Не хотела обидеть. А сейчас, похоже, Сережа «обидит» Влада.
— Я все объясню, — торопливо говорю я, протискиваясь между ними.
Влад наклоняется к моему лицу и вежливо интересуется:
— Это у нас кто?
Сережка издает трубный рык. Приходится сцапать его за руку и чуть не силой удерживать на месте. Хотя, кого я обманываю: при нашей разнице в весе я улечу в дальние дали от одного его чиха.
— Это — Сергей. Мой хороший друг.
Зря, наверное, я про друга.
Сережка отодвигает меня в сторону, хоть я отчаянно машу руками, впивается взглядом во Влада и ревет:
— Она моя девочка, понял?!
— Твоя девочка, — растягивая слова, повторяет Влад. Он сосредоточен, как будто не может, на самом деле не может, понять значение этих простых слов. — И как давно?
Я пытаюсь влезть между ними, но в какую бы сторону не всунулась, Сережка тут же загораживает путь спиной.
— Давно, — явно нарываясь на драку, бросает Сережка.
Он хороший, правда. Немножко импульсивный, но единственный, на кого могу положиться на все двести процентов. И еще немножко одержим желанием защищать меня от всего, в особенности от привлекательных парней.
— Более полугода? — все с той же холодной вежливостью допытывается Влад.
Сережка издает удивленное «эээээ…» и Влад использует его замешательство, чтобы протянуть ладонь для рукопожатия. Я сразу обращаю внимание на тонкую белую полоску кольца на безымянном пальце.
— Влад Даль, Машин муж, — представляется он. Спокойно, без резких движений. Словно ему дела нет до того, что Сережка как минимум на двадцать кило тяжелее его. И эти двадцать кило вовсе не в пивном животике, а в стальных кулаках и здоровенных «банках» мышц.
Сережа заторможено пожимает протянутую руку и тупо говорит: