Вот уже и последний факел, трепетал, потрескивая и сыпля искрами раздуваемый встречным ветром. Ещё немного и догорит светило, хоть как-то защищавшее человека в ночном лесу. Василь украдкой поглядывал с таской на затухающего союзника. «Но посвети ещё немного», – говорил он мысленно огню, заранее зная, что чуда не произойдёт. Вдруг впереди человек снова увидел несколько мертвяков, преградивших ему дорогу и опять всаднику пришлось делать манёвр, отдаляющий его от дороги к дому, чтобы избежать столкновение с мёртвыми охотниками за живой плотью.
Спустившись с холма по ниже, среди молодых деревьев Василь встретил своего старого знакомого. Болотный туман, всё такой же белый, но только двигающийся ещё быстрее. Буян едва успел проскочить пространство между деревами и белой стеной тумана, в миг дымка окутала деревья, пройдя совсем рядом с конём. Опять человек почувствовал леденящий холод, проникающий до самых костей. Теперь без горящих рядом костров, мороз от тумана был гораздо ощутимее и от него не спасала, не добротно скроенная куртка, на плечах Василя, не шапка на его голове, сшитая из шкур. Туман чудом не задел всадника, он лишь успел лизнуть длинный, роскошный хвост Буяна, конец хвоста от того моментально покрылся ледяной изморозью. Видно только нежить могла находится в этом тумане не замерзая, потому как мёртвым мороз нипочём.
Оторвавшись от белёсого марева Буян всё выше и выше уносил всадника вверх по склону. Белая дымка понемногу начала отставать, скрывшись из виду, да и нежить подевалось куда-то. Василь не сдерживал горячего жеребца, рвущегося вперёд ведь ещё немного подняться вверх по склону и будет долгожданный перевал, а на гребне хребта и ветер всегда по сильней, да по свежей может хоть он это зловещее марево не пропустит. Да и после перевала уже путь под гору пойдёт, там меня ещё трудней взять будет, склон ведь там не такой лесистый и до дому рукой подать.
Не успел Василь додумать эту мысль, как услышал треск в кустах и почуял как что-то несётся прямо на него. Ощущая близкую опасность всем телом, всадник выставил вперёд руку, сжатым в ней факелом, и только тогда увидел продравшеюся сквозь бурелом, изгнившую морду нечистого со светящимися глазницами и чудовищным оскалом. Василю едва удалось бросить в сторону коня и садануть мертвяка, горящим факелам, со всего маха, прямо по голове, чтоб тот не вцепился смертельной хваткой, в живую плоть животного либо человека. От удара факелом нечисть свалилась, истошно завизжала и кувыркаясь в опавшей листве, от того, что ей опалило морду и ослепило глаза. Но и факел от удара совсем угас, а его фитиль просто слетел с древка.
Последней источник света исчез. Дядька Василь отбросил в сторону ставшею бесполезной палку, а на него с противоположной стороны летело, почти не касаясь земли уже другое мёртвое тело. Атака этого мертвяка была гораздо удачней. Костлявой рукой он вцепился прямо в ногу человеку и, наверное, сбросил бы его без труда с седла наземь, если б всадник не успел выхватить свой топорик и отсечь кисть твари по запястье. Кисть нежити так и осталась сжимать ногу всадника словно клещ, причиняя боль пронзающую тело, хоть нога и была защищена толстой кожей сапога. Человеку даже казалось, что мёртвые пальцы давят всё селей и сильней, сковывая его движения. К тому же из-за внезапного броска нечисти, конь сбился с ритма и потерял скорость, а мертвяк уже с отрубленной рукой снова прыгнул сзади, пытаясь заскочить на спину Буяна Чудом Василь извернулся в седле, и всадил топор в лоб нечистого, ещё не успевшего зацепится за шкуру животного. Топорик вошёл до самого топорища прямо в темя беспокойной нежити, а мертвяк всё ж успел прихватить древко оружия своей единственной, иссушенной, когтистой рукой, прежде чем свалился на землю, после чего свет, лившийся из его глаз наконец потускнел. Жаль, что топорик пришлось оставить, теперь человек остался без оружия ближнего боя, ведь нож в схватки с таким противником был не в счёт. «Если ещё к нам так близко мертвецы подберутся, то и отмахнуться будит нечем», – сокрушался Василь, но времени для того, чтоб вернуться и забрать из руки трупа дорогой хозяину охотничий топор не было. А позади уже снова слышались жуткие вопли, мелькали багровые глаза, которые были такого же цвета, что и алая, злая луна, светящая с тёмного небосвода. По пятам же за адскими бестиями плыл морозный туман, двигающийся презирая какое либо, направление ветра желающий только одного, выпить всё жизненное тепло из двух существ, стремящихся выжить в этом безумии, в которое было невозможно поверить не во сне не наяву.