– Ещё б ведь удар в то место, что железом, что просто кулаком всегда шибко болезненный, это тебе любой боец скажет. Сидевшие рядом с рассказчиком товарищи закивали, подтверждая сказанное. – Но хазарину вроде как всё нипочём, с ещё большей яростью он бросился на Гриху. И на этот раз достал, прорубив на его плече кольчугу и пустив кровь. Но и наш воин шит был не лыком. Рассек он самым кончиком своего меча лоб могучему степняку прямо, по бровям. Как он это сделать умудрился я даже и не заметил. Понял я это только тогда, когда кровь густая у хазарина на глаза пошла, пропитав поросль бровей. Слепнуть супостат начал, хоть удары его слабее и настали, но за бойцом нашим ему наблюдать уже было гораздо сложнее.
– А, Григорий, знай своё, словно волк матёрый, вепря, взбесившегося куснёт да отскочит.
В общем и ноги наш Гришка степняку этому надсёк, и по груди полоснул, после того хазарин прыгучесть та свою уже потерял. Рычит значит направо и налево рубит, а попасть в бойца нашего не может совсем. Григорий же увернулся от хазарского меча, в который раз и как даст супротивнику своему в уха, с прыжка, только не острием меча, а навершем, хоть и острием мог вдарить. Да так садко, аж гул пошёл словно от чана пустого. Тут богатырь степняков и с ног долой лежит не шевелится. Постоял Гриха ещё немного посмотрел, словно думая добить врага или нет, повернулся и пошёл проч. А хазарин лежал, вроде не жив не мёртв, а потом как соскочит, да заорёт, что-то по-своему, но драться больше не стал, а меч свой схватил и сам себе в грудь вонзил по самую рукоять, да и упал за мертво. Видать и точно кочевник этот настоящим воином был, коли с пленом мирится не пожелал.
Вот так всё и закончилось по-доброму вроде как, так что не один из наших ратников не погиб и даже ранен не был, кроме Григория. А мы трофеи собрали, хазар мёртвых в кострище сложили, да и в крепость подались. Трофеи кстати добрые в тот раз взяли и железо ратное, и бронь, и коней тоже. Рассказчик смолк, на задумчивом лице его была видна чуть заметная улыбка. Тут Миша не выдержал и спросил.
– А как Григорий?
Дозорный внимательно посмотрел на парня.
– Да нормально всё с ним, подлечит плечо своё, да и опять на службу. Рана та вить не сильная ему досталась, кольчуга тела та всё же сберегла.
А Мишка опять.
– Так я не понял он специально с супротивником своим играл, или же свезло ему просто?
Дозорный расплылся в широкой, добродушной улыбке.
– Ах ты ж любопытный какой, всё вам молодым больше даже чем старцам знать надобно.
Михин отец, сидящий напротив гостей, нахмурил брови и тихонько, но властно сказал:
– Миша, оставь в покое гостя. А то я тебя знаю, будешь ему вопросы задавать пока он за столом сидячие с голоду не помрёт.
Все сидящие улыбнулись, а дозорный по моложе, тот, что сидел рядом с рассказчиком сказал.
– Не браните парня за любознательность, я ему отвечу, уважу уж молодость. В бою, Мишка, редко кому везёт коли умения нету. Обычно к тем удача лицом поворачивается, кто обучен лучше. А такие войны как хазарский богатырь или наш Григорий, бьются не просто так, а изучают противника своего. Видно Гриха быстрей хазарина разгадал и нашёл его место слабое. Ну, это только предположение наше, а у самого Григория навряд ли что узнать получится, молчалив он на сколько, что каждое слово из него, чуть ли не клещами тащить приходится. Уж такой он человек…
В разговор вмешался дед Матвей, молчавший до этого.
– Редко так бывает, когда б отряд степняков в тихую взять удавалось, на стоянки ночной.
– Да, редко, – подтвердил дозорный ратник. – Просто с этим отрядом хазарским собак их не было, видать они во время перехода дальнего отстали, да и сами всадники дорогой измотаны были, потому и спали крепко. Вот по тому и удалось нам их тёпленькими взять. Ну, а если хоть одна бы собачонка завалящая у них имелась, то и пробовать бы и нечего было, подкрадываться к ним.