- Мы ждем, - отрывисто буркнул Вольф. Это подстегнуло меня - я начал суетиться и свалил стопку кассет со стола на пол. Все уставились на меня, что было не очень приятно. Я метнулся к шкафу за магнитофоном, ответив присутствовавшим презрительным взглядом. Наконец мне удалось расчистить стол, установить аппаратуру и вставить пленку.
- Можно начинать?- спросил я Вольфа.
- Вперед.
Я повернул тумблер. Раздался щелчок, легкое шипение и затем голос Вольфа: "Дело не в этом, мистер Ковен, просто я сомневаюсь, имеет ли вам смысл нанимать меня, учитывая минимальные размеры моих расценок, для такого простого дела, как розыск револьвера или даже установление вора. Я думаю:"
- Нет!- закричал Вольф. Я выключил.
- Простите! Не то.
- Может, я собственноручно должен заниматься этим?- саркастически осведомился Вольф.
Я пробормотал что-то нечленораздельное и поставил кассету на перемотку. Потом нашел нужную, заменил кассеты и снова повернул тумблер. Теперь раздался голос Ковена - громкий и отчетливый: "На этот раз вам с Гудвином не удастся сфабриковать очередную ложь. Слишком много свидетелей".
Потом голос Вольфа: "Ну, так мы ничего не выясним, мистер Ковен. Мы все завязаны в этом деле, и болтовня нам не поможет. Вы не хотите платить мне миллион долларов. Я не хочу терять свою лицензию. Полиция не хочет присовокуплять к длинному списку еще одно нераскрытое убийство. Стало быть, центральным и основным событием является насильственная смерть мистера Гетца. Вот я и предлагаю рассмотреть этот сюжет. Если мы установим..."
Голос Ковена: "Вы сказали мисс Лоуэлл, что знаете, кто убил Гетца. Что же вы не сообщаете полиции? Сразу все и разрешится".
Вольф: "Что вы имеете в виду, мистер Ковен?" Ковен: "Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду". Вольф: "Ну значит, мы просто недопоняли друг друга. Я слышал ваш разговор с мисс Лоуэлл по телефону. У меня создалось впечатление, что на вас подействовала моя угроза заявить в полицию..."
- Достаточно!- сказал Вольф. Я выключил магнитофон.
Вольф посмотрел на Ковена. - По-моему, это называется
предложением поставить в известность полицию. А как по-вашему?
Ковен молчал. Вольф перевел взгляд:
- А как вам кажется, мисс Лоуэлл? Она покачала головой:
- Я неспециалист в этих вопросах.
- Давайте не будем спорить по поводу слов, мистер Ковен. Вы все слышали. А благодаря неловкости мистера Гудвина вам удалось послушать и еще одну запись. Вас может удивить то, что я не передал ее полиции и не поставил все точки над "i". Дело в том, что в понедельник вечером, когда ко мне заходил инспектор Крамер, я еще считал вас своим клиентом и мне не хотелось дискредитировать вас. Да и мистер Крамер вел себя так возмутительно, что отбил у меня всякую охоту с ним разговаривать. Теперь вы уже не являетесь моим клиентом. Так что мы будем обсуждать наши дела с позиций реализма или вообще не будем обсуждать их. Я не собираюсь укорять вас за вранье полиции это ваши проблемы. Я настаиваю только на том, чтобы вы говорили правду. То есть...
- Постойте, - вмешалась Пат Лоуэлл. - Но в воскресенье утром револьвер был в ящике. Я видела его своими глазами.
- Я знаю, что вы видели. Это как раз один из интересующих меня моментов, сейчас мы его обсудим. - Вольф снова оглядел присутствующих. - Мы хотим знать, кто убил Адриана Гетца. Вот этим мы и займемся. Что нам известно об убийце? Довольно много:
во-первых, он или она взяли револьвер до прошлой пятницы и где-то его хранили. А потом, незадолго до убийства Гетца, подменили револьвер Гудвина, предварительно вынув патроны;
во-вторых, он настолько ненавидел Гетца, что больше не мог смириться с его существованием;
в-третьих, он знал о субботнем визите Ковена и о цели прихода Гудвина, а также ему были известны подробности планируемой Ковеном процедуры. Только...
- Я и сейчас о них ничего не знаю, - пропищал Хильдебранд.
- Я тоже, - подхватил Пит Жордан.
- Невинность может позволить себе роскошь неведения, - сообщил им Вольф. - Наслаждайтесь ею, если можете. Короче, только зная обо всем вышесказанном, убийца мог осуществить свой остроумный замысел.
В-четвертых, его замысел достаточно оригинален, но, к несчастью, страдает некоторыми недостатками. Идея приписать убийство Гетца Гудвину в некотором смысле довольно изобретательна, но и безрассудна одновременно. Подменить револьверы, переложить патроны, спуститься к спящему Гетцу и застрелить его, используя подушку в качестве глушителя, - все это хорошо продумано и исполнено, - но потом? Бросить револьвер в клетку к обезьяне, чтобы его как можно быстрее обнаружили. Это, конечно, импровизация, и притом глупая. Мистер Гудвин не мог оказаться таким вопиющим болваном.
В-пятых, убийца страстно ненавидел обезьяну, то ли потому, что она ассоциировалась у него с Гетцем, то ли просто так. Совершив убийство и не имея в запасе ни минуты, он тем не менее идет к окну и открывает его, преследуя одну-единственную цель. Это придает всему делу какой-то нездоровый оттенок. И, как мы знаем, он добивается результата. Мисс Лоуэлл сказала мне, что обезьянка умирает.
В-шестых, в воскресенье утром этот человек снова подкладывает револьвер Ковена в ящик стола и вынимает его оттуда, только удостоверившись, что револьвер там видели. Это самая удачная деталь всего замысла. Поскольку ни с того ни с сего в ящик никто не полезет, он организует дело так, чтобы туда заглянули. Зачем ему это было нужно? Эта заготовка была ему нужна только в том случае, если он знал о планирующемся приходе Гудвина и уже продумал, как обвинить Гудвина в убийстве и дискредитировать его показания. Поэтому в воскресенье утром он не только кладет револьвер на место, но и обеспечивает свидетелей, естественно за исключением мистера Ковена.
Вольф повернулся к Хильдебранду:
- Вы видели револьвер в воскресенье утром, мистер Хильдебранд?
- Да. Но я его туда не клал!
- Я и не говорю, что это сделали вы. Ваше утверждение, что вы невиновны, еще никем не подвергнуто сомнению. Вы были в мастерской, потом поднялись наверх, чтобы посоветоваться с мистером Ковеном, встретили миссис Ковен, которая сообщила вам, что мистер Ковен еще не встал, поднялись этажом 'выше, встретили мисс Лоуэлл, выдвинули ящик, и оба посмотрели на револьвер. Верно?
- Я поднялся вовсе не для того, чтобы смотреть в этот ящик. Мы просто...
- Хватит волноваться по поводу обвинений, которые вам еще не предъявлены. Это плохая привычка. До встречи с мисс Лоуэлл вы поднимались в кабинет?
- Нет!
- Мисс Лоуэлл, до этого утром он заходил в кабинет?
- Не знаю, - проговорила она медленно, словно цедя слова. - Мы совершенно случайно заглянули в этот ящик.
- Миссис Ковен, заходил ли мистер Хильдебранд в кабинет до того?
Она вскинула голову:
- До чего?
- До вашей встречи?
- До какой встречи?- изумленно переспросила она.
- Вы встретили его в холле на третьем этаже и сказали, что ваш муж еще не встал, а мисс Лоуэлл в кабинете. До этого он поднимался в кабинет? В то утро?
- Не имею ни малейшего представления.
- Значит, вы не можете утверждать, что он поднимался?
- Мне об этом ничего не известно.
- Нет ничего надежнее неведения. - Вольф снова обвел их взглядом. - И последнее, что нам известно об убийце, - седьмое: его ненависть к Гетцу была столь сильна, что он пренебрег даже тем, что, покончив с ним, он, возможно, покончит и с Дэзл Дэном. Насколько Гетц был необходим для Дэзл Дэна...