Что-то похожее читал Андрей и в глазах Володи, серых, как туманное лесное утро. Читал и поражался: неужели Володя, разгадывающий души зверей и птиц, не может разгадать его, Андрея? «Что за охота Володе обманываться во мне?» — не понимал Андрей. Потом неожиданно понял: всегда, всю жизнь человек обязательно должен в чем-то обманываться. Иначе не бывает.
«Но ведь я… — повеселел Андрей, — не хочу, совершенно не хочу ни Володе, ни Анюте, ни кому бы там ни было причинять зла! Даже наоборот! Всем хочу добра! Значит, не так уж Володя во мне и обманывается…» Андрею показалось, он понял Володю. Да, тот, конечно, читает души, но совсем не так, как Андрей. Одно и то же может им открыться, но по-разному это в них отзовется. Андрей попытался перевоплотиться: интересно, каким увидел его Володя?
Андрей представил себя лесным всеведом, незримым обитателем соловьиных рощ и смешанных прибрежных лесов, сверяющим мысли по крику чаек, по трубному вою оленей. Окинул себя взглядом с этой Володиной вершины. Точно солнечный луч сквозь дырявые облака, прошел взгляд сквозь прочитанные книги, воздушные замки, сквозь белую пену чужой мудрости. Легкой, подчиняющейся любому дуновению, плавающей без руля и без ветрил оказалась пена… А дальше, под ней, кобальтовая вода, природно-темная, но пока еще ничем не омраченная. «Это иное, иное, которое никто не может разглядеть, красит воду в кобальт», — подумал Андрей.