— И поэтому всегда надо бить первым, — гордо сказала сыну Беллатрикс, — вот это и будет правильно!
— Всех убью, один останусь, — буркнул Рабастан.
— То есть, — спросил у неё Мальсибер, — я всё сделал правильно? Раз ударил его первым?
— Ещё чего! — возмутилась Белла.
— Почему же? — вступился Рабастан. — Ты же ведь сама сказала: всегда надо первым бить. Вот Ойген и ударил. Всё правильно.
— Я это Арти сказала, а не Ойгену, — Белла посмотрела на деверя, как на идиота, — Арти маленький, ему можно! А Мальсибер взрослый, хоть и болван!
— Да какая разница? — изумился Рабастан.
— Я не маленький! — немедленно возмутился Арти. — Он учил меня колдовать! — добавил он, прижимаясь к Мальсиберу, на чьих коленях сидел. — Я не маленький, — повторил он очень обиженно.
— Глупости, — сердито сказала Белла, — Арти, иди к маме!
— Нет, — немного подумав, решил Арти и обхватил Мальсибера за шею. — Ты мне объяснишь, что ты делал? — спросил он.
— Конечно! — пообещал Мальсибер, прижимая его к себе и вставая. — Мы пойдём пройдёмся, — сообщил он Беллатрикс.
— А мне тоже интересно! — заявил Рабастан.
— Под присмотром дяди, — кивнул Мальсибер.
— Кто бы за этим дядей присмотрел, — Белла повернулась к Рабастану, — не смей таскать ребёнка к этим дурацким магглам! Опять Арти будет коверкать слова, как они — "моя-твоя не понимай мало-мало!" Что за дурость: навещать кормилицу и её дрянных отпрысков!
— Зато она добрая, — парировал Рабастан. — Надо же, чтобы рядом с ребёнком был кто-то добрый! В смысле, женщина, — поправился он, поглядев на Мальсибера. — А то с таким примером перед глазами ты внуков не дождёшься.
— Внуков? Здесь? — фыркнула Белла. — Ни за что!
— Нигде не дождёшься, — уверенно сказал Рабастан и подтолкнул Мальсибера. — Всё, пошли отсюда. Так зачем, ты говоришь, всё это устроил?..
— Сам сначала детей заведи, — напутствовала деверя Белла, — разгильдяй безответственный! Семь магов на острове, а жениться один Джагсон рискнул, хорошо хоть не на маггле!
— Точно! — Рабастан резко остановился и, хлопнув себя по лбу, развернулся к Беллатрикс. — Вот что я забыл! Я ведь женюсь, — сказал он, радостно ей улыбнувшись. — Послезавтра, — добавил он — и, повернувшись, заспешил прочь.
— Руди! — отчаянно закричала Беллатрикс. — Ты слышал, что сказал этот кретин? — и она вылетела из комнаты на поиски мужа.
Снейп с Руквудом переглянулись — и аппарировали в лабораторию, которую не так давно научились, наконец, мирно делить друг с другом.
Наконец-то кипучая энергия Беллатрикс Лестрейндж будет направлена не вовне, а внутрь семейной ячейки.
И слава Мерлину!
Эпилог. 35 лет спустя
— А потом злую ведьму зарезали рыбой-пилой, её муж от горя спрыгнул с пальмы прямо на своего брата, страшный зельевар отравил несвежими моллюсками всех своих товарищей, непонятый и гонимый музыкант залил расплавленным металлом гобоя глотки тем, кто смеялся над его музыкой, а оставшийся последним Привратник, сойдя с ума от тоски и одиночества, сам ушёл за Грань, — закончил страшную сказку для внуков старик Жакопо. — Короче, все умерли — и даже птицы не прилетают больше на проклятый остров!
— Если бы, — проворчала, входя в комнату, его старая и толстая жена, обмахиваясь платком и отдуваясь. — Уф. Жара сегодня какая... А ну, бегом отсюда по кроватям! — крикнула она детям. — А ты прекращай им всякие дурацкие истории рассказывать, — напустилась она на Жакопо. — Поверят же. И ляпнут в школе. И эта старая мерзавка непременно всё узнает и опять явится сюда ругаться! В прошлый раз полгода с копытами ходил — тебе мало, дураку?
— Зато мне наливали бесплатно во всех кабаках, — хмыкнул Жакопо, — а уж сколько со мной фотографировались — старшим внукам дом на свадьбу построили!
— Надо было копыта тебе оставить, — сокрушённо вздохнула его жена. — Так удобно было: как только посмотришь на тебя — сразу суть видна. Козлиная. Спать ложись! — велела она, стягивая с себя разноцветно-полосатое платье.
— Муж да жена — одна сатана, — хохотнул Жакопо, — я козёл, ты коза... пойду, покурю перед сном, — и он, прихватив погрызенную трубку, шустро вымелся за дверь.
Осень в этом году стояла на удивление тёплая, и Запретный Лес всё ещё радовал глаз насыщенно-зелёной листвой. И хотя ученикам по-прежнему строго-настрого запрещалась ходить туда, они, как всегда, с энтузиазмом этот запрет нарушали.
— Эй, Урфин, — крепкий шатен с разбойной рожей и наглыми серыми глазами, по какому-то мордредовому попущению носящий цвета Хаффлпаффа, окликнул белобрысого здоровяка в слизеринском шарфе, — ты Лестрейнджей не видел?