Не сделал ничего.
Ничего из этого он, конечно, говорить не стал — зачем? Но притих и даже пропустил мимо ушей очередную колкость Снейпа. В конце концов, Гарри же не просто так привязан к ним, а не к нему — и в этом никто, кроме него, Сириуса, не виноват.
Мальсибер вернулся к ним только ближе к вечеру, уставший, серьёзный и сосредоточенный. Осмотрел их всех, негромко разговаривающих в гостиной, и спросил Гарри:
— Мистер Поттер, вы готовы?
Кадуцей в его руках слегка светился, и теперь его, так же, как и руку самого Мальсибера, обвивали длинные золотые змеи.
— Готов, — кивнул Гарри, — мы прямо здесь попробуем его вытащить или куда-то надо будет идти?
— Здесь, но, — Мальсибер снова оглядел собравшихся, — в отдельной комнате. Наедине.
— А больше тебе ничего не надо? — рявкнул Блэк. — Размечтался!
— Согласен, — кивнул Трэверс.
— Мне нужно сосредоточиться, — с неожиданным напором сказал Мальсибер. — И я не готов вам показать, как управляться с кадуцеем. Если что-нибудь пойдёт не так, вы всё равно не сможете ничего сделать. А мне только помешаете.
— Пожалуйста, — Гарри повернулся к Трэверсу и Блэку, — вы обещали. И я верю Ойгену. Пойдем, — и он резко поднялся с места.
— Если что-нибудь случится... — многозначительно проговорил Блэк, и Мальсибер за него закончил: — ...Ты убьешь меня. Да, я помню. Пойдемте, — кивнул он Гарри и повёл его за собой.
Они поднялись наверх и, пройдя по коридору, вошли в небольшую комнату, стены которой были обиты светлыми деревянными панелями. Это была спальня, в центре которой стояла старинная кровать с поднятым сейчас затканным золотом пологом.
— Полагаю, нам обоим будет удобнее, если вы ляжете, — предложил Мальсибер. — Устройтесь так, как вам удобнее.
Гарри разулся — все-таки в обуви ложиться в постель он не привык — и устроился, подложив под голову сразу две подушки и глядя на поднятый полог.
— Интересно, — сказал он, — а сколько лет этой кровати?
— Т-ш-ш, — прошептал Мальсибер. — Я вам после расскажу всё, что захотите — и даже подарю... но сейчас не надо разговаривать.
Он встал рядом с ним, у края — и, крепко сжав кадуцей в правой руке, протянул её к Гарри, словно бы указывая на него тем концом, на котором трепетали золотые крылья. Змеи зашевелились, и обе их плоские головки поднялись над предплечьем Мальсибера, словно бы разглядывая Гарри.
А потом Мальсибер заговорил на напевном, незнакомом Гарри языке, в котором было много "э", "о", "у" и "ф". Змеи зашипели и задвигались — а потом словно прыгнули вперёд и вцепились своими на удивление длинными и острыми зубами одна Гарри прямо в горло, а вторая — в шрам на лбу. Мальсибер что-то выкрикнул и, возвысив голос, продолжил говорить, и на сей раз его интонации были твёрдыми и требовательными.
Гарри было больно — но при этом почему-то совсем не страшно. Если говорить точнее, ему стало как-то всё равно и просто очень захотелось спать — и даже то, что в какой-то момент ему стало тяжело дышать, показалось ему совсем не важным.
А потом вдруг это безразличие исчезло, и он увидел, что одна из змей отпустила его горло и теперь вонзила зубы совсем рядом со своей подругой. Стало больно — словно в голову ему воткнули острые и раскалённые штыри — и Гарри закричал. Голос Мальсибера теперь звенел, заполняя собой, кажется, всю комнату, боль становилась всё сильнее — до белых искр в глазах и тошноты...
И вдруг всё закончилось. Мальсибер, сделав несколько шагов назад, не удержался на ногах и упал в стоящее у стены кресло, а змеи продолжали извиваться и шипеть, и казалось, что они обе держат в пастях что-то маленькое и почти прозрачное.
— Уже все? — с трудом спросил Гарри. Говорить было очень больно.
— Да, — тоже с заметным трудом сказал Мальсибер. — Простите за горло. Заживёт. Сев... Снейп залечит. Вам... нужно уйти. Простите, — повторил он. — Уходите. Сейчас.
— Да, сейчас, — пробормотал Гарри, с трудом вставая и направляясь к двери. Про ботинки он и думать забыл — только чувствовал, что идти как-то непривычно. Он вышел из комнаты и, держась рукой за стену, медленно пошел к лестнице, чтобы спуститься вниз.
Шаг. Другой. Тре...
Третий шаг оказался последним — и он молча упал на ставший таким удобным и мягким пол.
К нему уже бежали — и Блэк, первым оказавшийся рядом, подхватил Гарри за руки и, встряхивая и хлопая его по щекам, жутковато прокричал:
— Мальсибер! Я тебя убью! Тварь!!!