- Я помогу обработать раны, - тоном не терпящего возражения, произносит мужчина, - покажите нам дорогу, - а это уже говорится администратору.
- Да, конечно, пройдёмте, - отвечает Аркадий Вениаминович, и рукой указывает нужное направление.
- Пойдём, - мягко подталкивает меня к коридору для персонала.
Я не сопротивляюсь, покорно передвигаю ногами, сама хочу как можно скорее скрыться от сотен прожигающих мою спину взглядов. По длинному коридору мы идём до самого конца, проходим мимо комнаты для персонала.
- Проходите, сейчас принесу аптечку, - говорит администратор.
Переступаю порог, и осматриваю помещение. Аркадий Вениаминович привёл нас в чей-то кабинет, он не большой, но очень уютный, это чувствуется с самого порога.
- Присядьте сюда, Кар-рина, - знакомо тянет букву в моём имени, подводит к кожаному диванчику, что стоит в углу кабинета.
- Вы из Германии, у вас акцент немецкий, - неожиданно для самой себя говорю мужчине.
- Да, из Мюнхена, - с лёгкой улыбкой произносит мужчина, - меня Хайнц зовут, - предоставляется гость.
- А меня…
- Кар-рина, - перебивая, произносит моё имя, снова тянет «р», словно рычит.
Наши взгляды встречаются, и мне кажется, что я уже видела эти глаза раньше.
- Вот, держите, здесь есть всё необходимое, - прерывает наш зрительный контакт с Хайнцем появившийся администратор.
- Спасибо, - коротко поблагодарил Аркадия Вениаминовича немец, забирает принесённую аптечку, - только не бойся, больно не будет, я постараюсь сделать всё осторожно, - уже обращается ко мне, присаживаясь рядом на диванчик.
«Только не бойся, больно не будет», меня накрывает чувство дежа-вю, и меня на пару секунд отбрасывает в прошлое.
«-Кар-рина, только не бойся, больно не будет, - пытается успокоить меня соседский мальчишка, прикладывая к моему разбитому колену лист подорожника».
- Неужели вспомнила? – произносит тихо с улыбкой на лице.
- Айн?
- Привет мелкая, - его улыбка становится широкой, - я уже думал не узнаешь, - наигранно выпячивает нижнюю губу, - а я вот тебя сразу узнал, и это несмотря на прошедшие семнадцать лет, - продолжает якобы обижаться.
Сижу словно мешком муки по голове стукнутая. Айн! Соседский мальчишка, с которым я делилась всем, что у меня было, а были у меня всегда конфеты и печенья. Айн, с которым я постоянно играла в прятки, и это была не игра.
В детстве я была очень стеснительной и всегда пряталась от него, а он находил меня. Брал бережно за руку, и гулял со мной, качал на качелях, а я скармливала ему свои конфеты и редко печенья. Айн, или как по полному имени Хайнц, старше меня на четыре года. ему было двенадцать, а мне всего восемь. Мы проиграли вместе всего одно лето, на которое он приезжал в гости к своему дяде, больше я его не видела. А теперь он передо мной и так же улыбается, как семнадцать лет назад.
Смотрю на него и все еще не верю в то, что это он.
Он вырос, возмужал, стал ещё красивей, широкие плечи, тело подтянуто, видно, что следит за собой, явно посещает зал. Костюм дорогой, значит жизнь у него сложилась, и я очень рада за него.
- Привет, - запоздало отвечаю старому знакомому, другом его не назовёшь, да и не был он им, его все во дворе считали моей нянькой.
- Что, даже не обнимешь? – приподнимает одну бровь, слегка склоняет голову набок.
Я всё ещё не пришла в себя, глупо хлопаю глазами, и не понимаю, что от меня хотят.
- Так, я надеюсь у тебя не болевой шок? – поддаётся вперёд, смотрит хмуро, - или это наша встреча так на тебя действует?
Ответить не успеваю, в кармане вибрирует телефон, на который я реагирую мгновенно, прихожу в себя.
На экране телефона светится имя моей бывшей учительнице, смотрю на уголок экрана, вижу время, и понимаю, что моя крошка у заднего входа в ресторан.
- Алло, - принимаю вызов.
- Мы на месте, - раздаётся голос женщины.
- Я сейчас, - только и могу сказать, как меня начинает топить возникшая в секунду волна волнения и страха.
- Ждём, - летит ответ, и учительница отключается.
Подрываюсь с места готовая бежать, встречать мою малышку, как меня ловить за запястье, тормозя на месте.
- Ты куда? – практически без акцента произносит мужчина, - раны нужно обработать и перевязать, - тянет меня обратно на диван.
Смотрю на свои руки, вижу, как кровь продолжает бежать и нескольких парезов, которые оказываются не такими уж и мелкими, как я их считала.
Перевожу взгляд на старого знакомого, и парезы на моих руках становятся совсем не важными. Минут через пять-десять, он узнает часть моей жизни, узнает, что меня бросил с ребёнком любимый человек, узнает про болезнь моей крохи.