— Давайте в гостиную, — предложил Мирослав.
— А можно я угощу Устину горячим шоколадом и праздничным леденцом?!
— Может, лучше ей чего-нибудь посущественнее предложим. Она с дороги.
— Нет, спасибо. Я не голодна… — снимаю мокрые ботинки.
— Иди за шоколадом, Полин. Я пока провожу твою подругу в гостиную.
— Ага! — девочка убегает.
Коротко смотрю на Мирослава и начинаю медленно двигаться в сторону гостиной.
— Что стоишь, садись.
Я сажусь на место, на которое он ранее меня усаживал. Сам опять же присел напротив.
Здесь тепло. Я просохну хотя бы. Буду надеяться, что Дашка не подведет и будет здесь уже пару часов. Если, конечно, эта ужасная погода ей не помешает. За окном, хоть глаза выколи, и метет безбожно.
— Дать тебе еще позвонить? — предлагает Мирослав, вальяжно закинув ногу на ногу.
— Нет, пока не нужно. Если долго ее не будет, то тогда…
— А я не о твоей сестре. Я о муже. Не хочешь позвонить ему и сообщить, где ты?
Что он сейчас делает, а?..
— Какое тебе до этого дело, Мирослав? — сужаю глаза. — Я же не спрашиваю, почему ты лгал мне!
Я сорвалась. Устала быть виноватой.
— В чем?
— Сколько Полине лет?
— Шесть.
— Женщина, которая является ее матерью, явно уже родила ее или уже была беременна на тот момент, когда мы с тобой… ты понял, — отвела взгляд в сторону.
— Я узнал о Полине тогда, когда ты уже… попрощалась со мной.
А… Вон оно как.
— Ясно, — закусила нижнюю губу до боли. Меня на такие эмоции пробило, что меня непроизвольно задергало.
— Теперь ты ответь. Когда вышла замуж?
Амурский в своем репертуаре. В этом он весь. Он всегда ждет в ответ. Ничего не дает просто так. Таким методом он намногое меня раскрутил. И даже сейчас, пригласив меня в свой дом, он явно чего-то ждет взамен.
— Два года назад.
— Мм… и каково в браке?
— Как и у всех.
— Не знаю… Я не был в браке ни с кем.
— Один растишь Полину?
— Есть няньки, сиделки… Но ты не уходи от ответа. Кто он? Чем занимается?
— Какая… тебе разница? — выдыхаю нервно и ударяю ладонями по обивке дивана. — Он обычный. Программист. Самый обычный парень.
— Молодой?
— На три года старше меня. Еще вопросы будут?
— Мне просто интересно, как ты жила все эти годы. Что видела, чем занималась…
Мирослав сбавил обороты. Говорил спокойно, несмотря на мою нервозность, и даже смотрел иначе.
— Ничего особенного. Я закончила учебу, которую мне навязали мои родители, а потом вышла замуж.
— Счастлива в браке?
— Очень.
Величайшая ложь на земле. Мой брак был хорош первые полгода. Даже не был отличным. А последние полгода — это превратилось в пытку. Но Мирославу не нужно об этом знать.
— Тогда почему ты в новогоднюю ночь оказалась в такой ситуации? Куда ты ехала? Готов спорить, что ты в городе живешь.
— Я… я просто ехала, Мирослав. Просто ехала…
На ум не пришло сказки, которую я могла бы ему скормить. Я просто ответила, как ответила…
— А вот и я! — Полина вернулась к нам. Приближалась с большой кружкой горячего шоколада. — Это тебе!
— Спасибо, моя хорошая! Как много…
— Ты замерзла. Выпей!
— Спасибо тебе. Ты мне, кажется, хотела свои рисунки показать.
— Да-да-да! Сейчас! Я наверх сбегаю! Только не уходи никуда!
Я улыбаюсь, глядя на то, как девочка в припрыжку убегает.
— Надеюсь, ты не против…
— Что, не против?
— Моего общения с твоей дочкой.
— Почему я должен быть против? Ты ей нравишься. Мне, когда-то, тоже нравилась, — акцент упал на последнее предложение. — Ты… почти не изменилась, Устина.
Раньше он называл меня по-другому. Теперь слыша из его уст мое полное имя, я чувствую себя взрослой.
— Разве?
— Мордашка уже не такая детская. Волосы стали длиннее.
— Ты тоже… изменился.
— Постарел?
— Все мы не молодеем… Но нет, ты не постарел.
— И все же, — Мирослав убирает ногу с ноги и немного подается вперед, сложив руки на колени. — Почему ты это сделала? — в его глазах загорелся нехороший огонь. Тот самый, с которым он меня встретил в своем доме.
— Уже неважно.
— Важно. Я хочу знать. Имею право.
— Это ничего не изменит.
— Ясное дело, что не изменит. Я просто хочу знать, почему ты так поступила. Дело было в твоих родителях?
— Нет… Отец, конечно, хотел меня прибить, когда узнал, что я спуталась с кем-то старше себя на десять лет, но не в этом была причина. И я тебе уже сказала… Это была не любовь. Мимолетное увлечение. Обсуждать нечего, Мирослав, — уткнулась в чашку с горячим шоколадом и сделала глоток.