– Так что же нам делать? – пугалась теперь уже Наташа, и они долго сидели пригорюнившись, переживая за Сашенькину семейную жизнь. Потом им приходило в голову, что проблемы лучше всего решать по мере их поступления, и они откладывали свое беспокойство на более отдаленные времена.
А время шло, и Сашенька росла, хотя Стасу и казалось, что очень медленно. Постепенно становилось ясно, что их дискуссии о том, нужно ли, чтобы у Сашеньки был характер, совершенно бесполезны, так как обо всем позаботились природа и наследственность. От своей тихой и застенчивой мамы Сашенька унаследовала только ангельское личико, во всем остальном она была дочерью своего отца. Одним из первых слов, которые она научилась говорить, стало твердое «нет». Сначала взрослых всего лишь забавляло то, как решительно она произносит это слово, но постепенно они с удивлением поняли, что с этим «нет» приходится считаться, так как просто так она никогда не брала его обратно.
Однажды во время одного из своих нечастых приездов бабушка, уверенная, что имеет дело с обычным двухлетним ребенком, объявила, что сейчас ее внученька пойдет спать.
– Нет, – прозвучало в ответ, и Сашенька преспокойно продолжила заниматься своими игрушками.
– Как это нет? – удивилась бабушка, воспитанная в старомодном заблуждении, что маленькие дети должны слушаться взрослых и выполнять их требования. – Как это нет. Маленькие дети растут во сне, а ты ведь хочешь…
– Нет, – снова услышала она и убедилась, что Сашенька не проявляет никаких признаков готовности к подчинению.
Бабушка беспомощно повернулась к Наташе, не зная, что делать дальше. Наташа, вздохнув, отвела ее в сторону и шепотом сказала:
– Вы не понимаете, у нас «нет» значит «нет», и ничего с этим не сделаешь.
– Но как же вы тогда с ней справляетесь? – также шепотом спросила бабушка.
– Хитростью, – ответила Наташа. – Она же еще очень маленькая девочка и ее пока можно обмануть.
– И как же это?
– А вот смотрите.
Наташа повернулась к Сашеньке и громко сказала:
– Ой, мы же сказку с тобой хотели почитать, ты разве не помнишь?
Бабушка могла дать голову наотрез, что Сашенька посмотрела на свою няню с явным подозрением, но та настойчиво продолжала:
– Ну да, ты же сама говорила, «хочу сказку» про трех поросят.
Саша еще некоторое время продолжала недоверчиво смотреть на нее, но, видно, она еще, в самом деле, была маленькой и не понимала, что взрослые могут так нагло обманывать, поэтому вдруг смягчилась и милостиво кивнула.
– Да, сказку, – сказала она. – Хочу сказку.
– Ну, вот и хорошо, – торопливо подхватила Наташа. – Давай, убирай свои игрушки, и мы пойдем в твою комнату. Ты там приляжешь, чтобы тебе было удобно слушать, а я тебе буду читать.
Бабушка, внимательно наблюдавшая за этой сценой, сама теперь взяла Наташу за руку и отвела подальше от девочки.
– Как я погляжу, не так уж легко эти хитрости срабатывают даже сейчас, а через год они вообще не будут проходить. Что тогда вы будете делать?
– Будем ей объяснять, – верная своим принципам, ответила Наташа. – Она хоть и упрямая, но достаточно разумная девочка. Ее можно убедить, она поймет. Мы со Станиславом Михайловичем решили, что, если будем неправы, то будем всегда откровенно признавать это и извиняться перед ней. Поэтому и она будет тоже готова признать свою неправоту.
– Да? Вы так в этом уверены? – саркастическим тоном высказала свои сомнения бабушка.
– Ну, мы, по крайней мере, на это надеемся, – подвела итог их беседе Наташа, и повела свою воспитанницу в ее комнату.
– Знаешь, – пожаловалась вечером мужу бабушка, когда они остались вдвоем в отведенной им комнате. – И Стас и Наташа очень балуют девочку. Она у них растет совершенно своевольной, а они считают, что это хорошо, потому что она у них вырастет личностью.
– Не понимаю я этих теперешних выражений, – ответил ей муж. – Что значит личностью? Если человек упрям как осел и настаивает на своем, даже, если и ежику понятно, что он не прав, это значит, что он личность. А если может честно и откровенно признать свои ошибки, то это у него нет характера, так что ли?
– Нет, здесь все гораздо сложнее. Они не будут ей никогда ничего запрещать, а только уговаривать и убеждать, и она все будет делать только сознательно.
– Господи, ну и чушь, – вздохнул ее муж. – Не знаю, заметила ли ты, что у нашего сына все делается не по-людски. Ну, вот смотри, они живут втроем, живут хорошо, как настоящая семья, и в то же время у них не семья. Что ему надо? Наташа прекрасный человек, умница, хозяйка, Сашку любит без памяти. И еще она, между прочим, красивая женщина, просто ходит все время в домашних платьях и без косметики. Ты бы ей подсказала, что ли? А может, у них все-таки что-то есть? Ну, отношения там, они же уже два года в одном доме живут, молодые оба. Ты ничего такого не замечала?
– Да там и замечать нечего, ничего у них нет. Наташа для него просто Сашенькина няня, и это святое. Но я уже сама решила с ним поговорить, боюсь только. Ты же знаешь, какой он упрямый, всегда все делает наоборот.
– Ну, так пора ему уже и поумнеть, наверное. В общем, попробуй с ним поговорить, вдруг что-нибудь да выйдет.
Удобный случай представился на следующий день после обеда. Наташа увела Сашеньку в ее комнату смотреть картинки в новой книжке, то бишь, ложиться спать, отец Стаса прилег подремать сам без всяких уговоров, и мать с сыном остались одни.
Сынок, – начала она разговор, как и было задумано. – Тебе уже тридцать лет. Тебе не кажется, что уже пора бы и жениться. Сашенька еще достаточно маленькая, чтобы ей можно было сказать, что твоя жена, это ее мама, и она и будет считать ее своей мамой.
– Это легче сказать, чем сделать, – рассеянно возразил ей сын, не отрываясь от каких-то бумаг. – Да и зачем? Нам и так неплохо, а лучшее – враг хорошего. Ну, приведу я какую-нибудь, а она вдруг с Наташей не уживется или даже с Сашкой. Ты же сама видишь, что дочка моя хоть и маленькая, но характер у нее тот еще. Она только меня и Наташу признает, вернее, Наташу и меня.
– Ну так вот и я говорю, – подхватила мать, видя, что разговор направляется в нужное русло. – Сашеньке нужна любящая мать, а не какая-нибудь любая женщина…
– Так ведь в этом-то все и дело, – перебил ее сын. – Где я, по-твоему, найду ей любящую мать? Притвориться на время ведь не трудно. Ну, сделает там эта какая-нибудь вид, что полюбила мою дочку всем сердцем, будет при мне сюсюкать с ней, а потом будет ее обижать. Нет, я Сашку только Наташе доверяю.
– Так ты же меня перебил и не дал сказать, – торжествующе воскликнула мать, понимая, что решительный момент наступил, – я считаю….
И тут зазвонил мобильный телефон Стаса и, несмотря на протесты матери, он немедленно поднес его к уху и стал разговаривать. Она терпеливо ждала, твердо решив сегодня же довести дело до конца, но, увы, судьба была не на ее стороне. Окончив разговор, Стас вскочил на ноги и мгновенно направился к двери, торопливо сказав матери, что у него решается важное дело, и его присутствие там сейчас совершенно необходимо. Так и не дослушав, что она пыталась ему сказать, он выскочил из дому, и до нее донесся шум отъезжающего автомобиля… Раздосадованная, она решила дождаться его, чтобы объяснить все-таки, что она имела в виду, но поздно вечером он позвонил и сказал, что ему нужно повести важных клиентов в ресторан, и он придет, скорее всего, под утро. На следующий день родители уезжали, и он едва успел отвезти их в аэропорт, так что разговор не состоялся.
– Ладно, – вздохнув, сказал отец, когда она доложила ему о полном провале своих переговоров, – может быть, это и к лучшему. Может, он и сам поймет на ком ему лучше всего жениться. Вот увидишь, в один прекрасный день он позвонит и скажет, поздравьте нас, мы с Наташей решили пожениться.