– Так что, Саша? Мы договорились?
– Хорошо, Валентин Михайлович. Когда можно приступать?
– Саша, давайте, всё-таки, без оффициоза…
– Извините, Валентин Михайлович, пока я работаю на вас, иначе не будет.
– Дорогой! Девушка права. Работа есть работа. Тут нельзя смешивать.
Валентин ещё раз внимательно посмотрел и кивнул:
– Договорились, Александра Владимировна, – перешёл, как бы в отместку мне, на официоз Валентин, а Ольга заметно вздрогнула, услышав отчество. – Пусть будет так. С завтрашнего дня сможете начать?
– Да. Только, я всё равно, не до конца понимаю круг обязанностей.
– Для начала, познакомлю вас с Анастасией. Нужно будет провожать её в школу и встречать после уроков. Она не говорит, но мне кажется, там у неё неприятности с другими детьми. Пару раз мне показалось, что побывала в драке. Станьте ей другом и, как бы, мостиком между нами.
На том и сошлись. Эта коза буквально утащила мужика. А может быть, так и есть. Может, она тоже почувствовала угрозу, исходящую от меня. Одно знаю точно, с этой тварью придётся повозиться. Она просто так не сдастся. Да, собственно, мне терять нечего. Если уж на то пошло, я и на убийство готов. Лишь бы оградить ребёнка от опасности.
Глава 16
Утром, ровно в семь часов, звоню в дверь. Она открывается. На пороге стоит Анастасия. Девочка ещё в домашнем. Смотрит на меня удивлённо. Причём, сначала было некое узнавание, буквально на миг, а потом появилось обычное, мол, ты чего, тётка, дверью ошиблась?
– Здравствуй. А могу я увидеть Валентина Михайловича?
Новое удивление, теперь в ключе, мол, нафига он тебе сдался? Но, всё-таки, отступает, позволяя мне пройти. Но я стою, не спеша переступать порог.
– Паааа!
– Чего? – из кухни появляется Валентин и, завидев меня в дверях: – О! Доброе утро, Александра Владимировна. Проходите.
Вот теперь можно. Хозяин позвал.
– Доброе утро, – отвечаю.
– Проходите на кухню. Вы голодны?
– Нет, спасибо.
– Тогда… Чаю? С лимоном?
Обозначаю лёгкую усмешку. Типа, оценил лёгкий юмор.
– Если не затруднит.
Проходим на кухню. Валентин делает напитки, а заодно снимает с плиты сковороду с яичницей и перекладывает готовое простенькое блюдо на тарелку.
– Стася! Завтрак готов.
Появляется дочь и садится кушать. Ставят и передо мной кружку с чаем.
– Спасибо.
Валентин тоже присаживается.
– Стась… Вот эта девушка…
– Теперь ты решил, что мне необходима нянька? – она смотрит на отца даже с некоторой враждебностью.
– Я в няньки не нанималась, – вставляю свои пять копеек. – Присматривать за тобой, да. Но не более того.
Валентин, удивлённо смотрит на меня. Я подмигиваю ему. Мол, всё нормально. Это такая игра.
– Ты не выглядишь той, кому нужна нянька.
– Тогда зачем? – она переводит взгляд с меня на отца и обратно.
– Считай, что я твой личный тренер.
– Кто?
– Тренер. А ты, плохо слышишь?
– Нормально слышу!
– А зачем переспрашиваешь?
– Зачем мне тренер? – девочка не понимает, что происходит. Она, видимо, думала, что нянька сейчас начнёт сюсюкать, стараться понравиться. А вместо этого, её слегка троллят.
– Сколько попыток тебе предоставить, чтобы ты попробовала отгадать значение слова «тренер»?
– Пааа! Что происходит?
– Эта девушка какое-то время побудет твоим… – он помялся, подбирая нужное определение. – Скажем так, компаньоном.
– Ну и зачем мне это?
– Я волнуюсь за тебя. Последнее время, с тобой что-то происходит, а я не могу всё время быть рядом. Много работы…
– Ага…, работы. Ты с этой…
– Стась, прекрати пожалуйста. Давай, об этом потом поговорим.
Девочка насупилась. Вижу, что изо всех сил, старается сдержать слёзы обиды.
– Мне не нужна нянька.
– Анастасия, я не собираюсь с тобой нянчиться. Не для этого здесь, – снова беру слово.
Но девочка встаёт и демонстративно выходит.
– Извините её, Саш… Простите, Александра Владимировна.
– Ничего-ничего, Валентин Михайлович. Разберёмся. Просто, не мешайте мне. Вы платите, я решаю проблемы. Если к концу месяца я не найду подход к ребёнку, оплаты не возьму. Договорились? – протягиваю руку для рукопожатия.
Он смотрит удивлённо, но пожимает протянутую узкую ладошку. Осторожно, бережно так. И задержал ладонь в своей, чуть дольше, чем это требуется. Потом смутился и отпустил.
– Хорошо.
Идём с Анастасией на автобусную остановку. Она всеми силами старается делать вид, что не со мной. В автобусе, сажусь рядом с ней. Молчим. Она смотрит в окно. А ведь я уже лет сто не ездил в общественном транспорте. В основном на личном, в крайнем случае, на такси. Давно забытые ощущения. Хотя, автобусы нынче другие. Нет в них того незабываемого запаха, который помню с детских лет. Там пахло немного бензином, резиной и горелыми тормозными колодками. А ещё, нет касс самообслуживания. Мои-то ровесники точно помнят такие. Когда всё было на доверии. Подходишь, кидаешь в щель пятачок и выкручиваешь билетик. Чуть позже, появились компостеры и сакраментальное «закомпостируйте, пожалуйста». Сейчас же, всё через водителя. Эээх! Куда что делось? Люди перестали доверять друг другу. А мошенников развелось столько… Что произошло с людьми? Ведь, это потомки тех, кто прошёл войну и потом поднимал страну из руин, ездил на комсомольские стройки. Тогда всё было иначе. Так, что изменилось? Почему? Идём через сквер к школе. Возле той самой лавочки, Стася вдруг останавливается:
– Что тебе от нас надо?! Я ведь тебя узнала. Ты та…
– Ладно. Давай поговорим. Минут пятнадцать до начала уроков у нас есть.
– О чём говорить?
– Не о чём, а о ком. Проблемы, ведь, не у меня.
Молчит.
– Ну вот, снова ты демонстрируешь неумение контролировать себя. Задаешь вопрос, а ответ слушать не хочешь.
Молчит, но садится на лавку.
– Ну, давай. Я слушаю твой ответ.
– И я тебе отвечу, но сначала, хотела бы спросить… Если позволишь.
Стася смотрит на меня. Господи! Как же хочется её обнять, прижать к сердцу. Защитить.
– Скажи, за что ты так возненавидела папу?
– Я люблю папу!!! – она это почти что выкрикнула и было в ответе столько застарелой боли, что меня аж по нервам резануло. – А он… Он…
– А он нашёл другую женщину, да? Не такую, как мама. И ты простить не можешь предательства?
Девочка закрывает лицо ладошками. Спина её сотрясается в беззвучных рыданиях.
– Люди, Анастасия, иногда умирают. Никто не живёт на свете вечно. Но в одном тебе повезло…
– В чём?!! В чём мне повезло?!!
– В том, что у тебя хотя бы папа есть. Который любит. У меня, например, родителей нет вообще и, я тебе завидую.
– Как это нет родителей? Они тоже умерли? – заинтересованный взгляд зарёваных глаз.
– Я не знаю. Может, умерли, а может, нет. Я их никогда не видела. Но всегда о них мечтала.
– А как тогда ты жила?
– В детском доме. Знаешь, там все дети мечтают о родителях и настоящей семье. Так мечтают, что в какой-то момент, сами начинают верить. Вроде, вот-вот папа с мамой придут и заберут их оттуда домой. Многие даже истории придумывают и верят в них, что их родители космонавты или какие-нибудь полярники. Они, просто, не могут приехать. Но когда-то это обязательно произойдёт. Понимаешь?
Не очень приятно врать дочери, однако необходимо. Нужно найти общие точки соприкосновений.
– Я бы не хотела так жить… – Стася сидит подавленная моей выдуманной исповедью.
Вернее, эта исповедь могла бы принадлежать девочке Саше, чьим наследником я являюсь. Потому, мои слова не насквозь лживы. Только это и успокаивает.
– Я люблю папу… А эта…
– Не любит его, – соглашаюсь. – Ей только деньги его нужны.
Не знаю, чего ждала дочь. Может, того, что я сейчас начну объяснять про жизнь, которая, как правило, «штука сложная». И что она должна понять своего отца… В любом случае, она ждала чего угодно, но не того, что её поддержат. Два широко распахнутых, удивлённых глаза… Которые так хочется поцеловать. Смотрит настороженно и недоверчиво.