Выбрать главу

И именно мое убеждение, что семья нерасторжима, а любовь непреходяще послужило стимулом моего великого старания находить выходы из семейных конфликтов без жалоб на разные обстоятельства и без расчета на чью бы то ни было помощь. А дети… Что ж, я действительно не знала, что такое мой ребенок. Зато, когда он родился, ничто не встало между нами — ни знания, ни предрассудки. Мы научились понимать друг друга без посредников—с этого и началась моя материнская школа. Лишь теперь я могу оценить вполне: это было хорошее начало. И спасибо тем, кто дал мне к началу семейной жизни такое приданое. Все остальное мы наживали и преодолевали вместе всей семьей.

А преодолевать пришлось многое. Наша семейная жизнь, кроме обычных неумений, нехваток и неустройств, довольно скоро осложнилась еще и «не традиционным методом воспитания», который привлек в наш дом разных людей и вызвал много недоумения и даже возмущения:

— Зачем босиком по снегу?

— Буквы в два года?

— Вы разрешаете играть с огнем?

— Новорожденный — стоит? Висит? Ходит?

— Спортивные снаряды в комнате — не опасно? И т. д. и т. п.

И хотя все семеро детей уже выросли, пятеро обзавелись своими семьями и опыт, описанный в наших книгах, помогает другим, споры вокруг нашей семьи да и между нами все еще идут, а «аквариумное» существование продолжает испытывать на прочность наш Дом до сих пор.

Сначала меня очень расстраивало то, что споры «со всем белым светом» не позволяют мне с легким сердцем свалить какую-то свою беду на природу, родню, улицу, школу,— за все мы были в ответе, потому что во многом не подчинялись общепринятому. Только годы спустя я поняла, что эта обостренная ответственность для моего материнского становления была благом: она заставляла жить своим умом, набираться своего опыта, который помогал мне усваивать опыт других не слепо, а осмысленно, без подчинения авторитетам. Это и позволило идти непроторенным путем и прийти к удивительным открытиям в воспитании не только своих детей

ЭКЗАМЕНЫ ПРИНИМАЕТ ЖИЗНЬ ПУСТЬ МЕНЯ НАУЧАТ

Обидно: во все творческие вузы, училища — сногсшибательные экзамены, тщательный отбор, огромные требования и нет отбоя от желающих приобщиться к прекрасному таинству искусства. А в то же время есть область творчества, значение которого непреходяще,— искусство воспитания, сотворения человека, но желание служить этой прекраснейшей из муз явно идет на убыль. Разве не так? Тогда почему же такая несправедливость?

Может быть, одна из причин заключается вот в чем. У деятелей искусства вся «кухня» их тяжелого кропотливого труда скрыта от глаз публики и от вмешательства извне (таинство!), а результат пусть не столь великий, но доведенный до доступного совершенства всегда на виду: в цветах и аплодисментах, на экранах и аренах, в граните и мраморе, на выставках и в ярких обложках.

А у воспитателей (всех без исключения — от «дилетантов»-родителей до профессионалов) все наоборот: на виду, как правило, вся «кухня» с ошибками, промахами, постоянным «соавторством» окружающих и великим сопротивлением «материала». А результат? И дожидаться его так долго, и получиться он может вовсе не такой, о каком мечталось, к тому же никогда не разберешься, что тут от тебя, что от «природы», что от «окружающей среды». Все радости, победные минуты и часы воспитателей, как правило, скрыты от всех, никому не видны или воспринимаются как должное. Сознайтесь: когда встречаешь хорошего человека, редко вспоминаешь его учителей жизни. Вроде бы он таким сам собой получился. А ведь у каждого есть свое начало, сотворенное кем-то.

Кому повезло на родителей, на учителей, а кому — не очень. Так как же сделать, чтобы повезло всем?

Говорят, каждый сам кузнец своего счастья. Но если бы любого из нас приставили к молоту и наковальне и сказали: «Ну-ка, давай…»

Семейная жизнь и сложнее, и ответственнее, а входим мы в нее часто без всякой подготовки. Вот и «куем» соответственно той «квалификации», которую получаем в родительских семьях. К тому же семья сейчас переживает трудное время — у нее «переходный возраст». Ее перестройка непроста: ломается не только плохое, приобретается не одно лишь хорошее. Как в этом разобраться людям неопытным, которым с детства не удалось в хорошей семье получить верный ориентир в жизни? Не поможет ли здесь школа?

Когда-то этот вопрос даже и не возникал. «Классическое» отношение школы к любви и к проблеме брака точнее всего, по-моему, выражалось в обидной, до слез доводящей дразнилке: «Тили-тили тесто, жених и невеста!»

Вспоминаю себя девчонкой, свою школу, учителей и пытаюсь представить, кто из них согласился бы беседовать с нами, подростками, на все эти щекотливые темы. Ничего не получается! Просто странно даже подумать об этом.

Но вот читаю письма нынешних старшеклассников и не обнаруживаю в них никакого смущения и сомнения. Все двумя руками «за».

«Нас учат математике, физике, химии, а как строить семью, как воспитывать детей, не учат. Многие школьные знания забудутся, окажутся ненужными, а семью будут иметь почти все. Нужны уроки семейной жизни, потому что всем надо знать законы человеческих взаимоотношений, чтобы не приносить горе себе и людям» — словом, я счастливым быть хочу — пусть меня научат! Хорошо бы, да вот беда: одно «знание законов» мало что даст. Это дело как никакое другое требует не столько усвоения теоретических знаний, сколько накапливания душевного опыта, опыта разнообразного общения между людьми.

Видимо, это и должны быть уроки общения: не «послушал — запомнил — повторил», а «сопоставил — решил — доказал». Так, например, вела занятия курса «Молодая семья» в средней школе № 58 г. Куйбышева директор школы М. А. Мусатова. Когда она решилась открыть эти факультативные занятия для старшеклассников, не было у нее ни программ, ни методик, ни книг, но начинала она, по-моему, не с нуля, а с глазного — с постановки проблем, с привлечения своего и детского опыта для разрешения этих проблем, со сравнения разного опыта и выбора оптимальных решений в конкретных ситуациях.

Я видела, как Маргарита Александровна ведет свои занятия: споры, смех, реплики, отстаивание собственного мнения, никакой заученности. «А как ты думаешь? Ты согласен? Почему? Докажи! А твое мнение?» — учитель умело направляет спор, но не подсказывает ответов и не требует, чтобы обязательно с ее ответом «сошлось». Не сразу догадываешься, что в этой непринужденности, непреднамеренности и скрывается огромная сложность: в любой момент здесь подстерегает взрослого ситуация, в которой на одном знании не выедешь, которая хочешь не хочешь, а высветит в человеке самую суть его. К такому «уроку» надо готовиться не накануне вечером, а всю предыдущую жизнь. Только так, по-моему, и можно браться за сложное это дело.

Самая важная цель этих уроков, на мой взгляд, должна заключаться в том, чтобы научить ребят не перекладывать свои заботы на других, не ждать, чтобы за них разрешили все вопросы и преодолели все трудности — короче, научить их ответственности за судьбу своей семьи.

Я уверена: будет время, когда желающие стать родителями будут сдавать серьезные экзамены на отцовство и материнство (каждому — свой!) и даже четверка на этом экзамене не будет «проходным баллом». И справедливо: кому нужны «уцененные» родители?

А пока экзамены (к сожалению, после рождения ребенка) у нас принимает сама жизнь. И за наши ошибки расплачиваются наши дети — есть чего бояться потенциальным родителям, если честно прикинуть свои возможности. К тому же найдутся и еще причины для страха. Когда говорят и пишут о материнстве, главным образом сосредоточиваются почему-то на огромном труде матери и бесконечном ее самоотречении и самопожертвовании. Читаешь любую брошюру для молодых матерей — и оторопь берет: об одних детских болезнях — полкнижки! А остальное? Если прохронометрировать все рекомендуемые процедуры по уходу за младенцем, получается, что мать должна потратить на них не менее 15 часов в сутки! Такое представление о материнском «счастье» может только оттолкнуть от материнства: не мать при ребенке, а служанка. Оно и отталкивает, а любое другое дело становится более привлекательным и интересным.