Пролог
Она проснулась от кошмарной головной боли.
С трудом получилось осознать обстановку. Подушкой служил длинный деревянный столик.
Кофейный?
Запах скисшей капусты ударил в нос. Потёртые обои, тусклое освещение, приглушённые звуки чьего-то разговора за стенкой.
Где она? Явно не дома.
Оглядевшись, замерла. Шея и спина ныли и скрипели. Узкая каморка без окон была чужой и странной. И… руки?
Её руки…
Жёлтая пергаментная кожа с синими жилами вен. Пошевелила тощими узловатыми пальцами – это точно происходит с ней? Что здесь вообще творится?!
– Мама?
Близкую истерику прервал детский голос.
– Мамочка?
Э?..
Заполошные метания прекратились. Какая ещё «мама»?
Она обернулась. Тонкий, неуверенный голосок затмил собой весь остальной мир. Что-то внутри откликнулось на зов.
В клетушку заглянул мальчик.
Крохотный.
Лицо бледное, худенькое. Плоский нос, восточный разрез серых глаз, чёрные волосы. Одет в аккуратную, но выцветшую синюю курточку. Ему не холодно? Вроде тут достаточно тепло.
Мальчишке года четыре, не больше.
Вопрос остаётся. Она-то что здесь делает?
А мальчик между тем высунулся из-за двери, как котёнок, и тихонько обратился к ней.
– Мама, ты не проснулась?
Какой он тощий!
Шикарно.
Она умерла и попала в китайский телесериал про Гарри Поттера. Чулан под лестницей, азиатские актёры – было бы смешно, если так.
Пустота в груди затягивала. Хотелось схватить мальчика в охапку и обогреть, накормить, утешить…
…мама? Какая к лешему мама! Она слишком молода для такого шага!
Какой маленький…
И тут головная боль достигла пика. Не выдержав, она схватилась за волосы и захрипела от натуги.
Наружу полезли чужие воспоминания.
Чёрт!
Япония. Токио. Выросла в пригороде, пошла в старшую школу. Вышла замуж в восемнадцать, дальше учиться не стала. Родила. Сейчас её сыну четыре.
Чёрт! Чёрт! Как больно!
– Мама, мамочка!
Ребёнок кинулся к ней обниматься. Она поймала малыша. Тонкие детские ручки елозили по локтям,насколько могли дотянуться.
Сердце девушки оборвалось от нежности.
– Тише, дорогой. Всё хорошо, тише, – зашептала она.
Получилось что-то вроде [shizuka ni, … ] – на языке, который ещё вчера не знала.
Больно это – учить чужой язык за секунды.
Сын тут же успокоился.
– Сын, – словно пробуя на вкус, повторила она. – Сын!
Звучало чуждо. И дело не в языке. Ещё сегодня утром ей было семнадцать лет! А тут – двадцать три плюс ребёнок.
– Да? – доверчиво спросил мальчик.
Девушка нервно рассмеялась.
Головная боль прошла. Два набора воспоминаний плавно оседали и приходили в порядок. Разница была шокирующей.
С одной стороны хорошенькая девчонка, только-только собирающаяся поступать в институт.
С другой стороны двадцатитрёхлетняя старушка с малышом, неухоженная и полуголодная. Другой дом, другая страна, другой язык. Старая растянутая кофта, пустая квартирка – и она.
И ребёнок.
Её малыш. Он очарователен!
Но.
Зовут мальчика Канеки Кен. На японский манер: сначала фамилия, затем имя.
А она? Её зовут Канеки Хо. Молодая вдова, бедная, но работящая женщина. Со всех сторон положительный персонаж!
Ох.
…всё случилось каких-то полчаса назад. Эта женщина, прежняя Канеки, заснула, плетя бумажные цветы. И исчезла навсегда.
А проснулась уже другая.
Она.
Только что закончившая школу анимешница, забывшая о правилах электрической безопасности.
Она умерла.
Так иногда бывает, когда роняешь подключенный к сети ноутбук в воду. Решила вот мультик пересмотреть со всеми удобствами.
И не какой-нибудь, а Токийский Гуль.
Как иначе её могло угораздить оказаться в роли мамы Канеки Кена?
Не комедия, не приключения, нет! Жанр: ужасы, психология, драма.
Нашла что смотреть!..
…тихая истерика набирала обороты.
Нервно посмеиваясь, «мама» уткнулась носом в пушистую макушку.
М-м-м, пахнет молоком и цветами.
Запах подействовал отрезвляюще.
– Хочешь, фокус тебе покажу? – спросила у ребёнка.
– Да! – с готовностью отозвался мальчик. И в ожидании уставился на неё.
Ужасы. Психология. Драма.
Мир, в который она попала, пугал. Память прежней хозяйки тела мало чем могла помочь. Та была простым человеком, без супер-сил, без денег, даже без надежды на лучшую жизнь.
Кажется, персонаж «мать главного героя» вообще умер примерно… сейчас.
Новоявленная Канеки Хо указала пальцем на рассыпавшиеся по столу бумажные огрызки.
Полуготовых оригами в этом чулане было столько, что они припорошили углы и противоположную сторону кофейного стола, словно сугробы. Прежняя мамочка-сан извела себя работой по складыванию бумажных цветов. Мало спала, ела через раз лапшу и получила закономерный итог.