- Нет...
- ...
- Конечно
- ....
- Я понимаю, всего доброго.
- Кто это был? - Она кладёт трубку на место и постукивает ногтями по деревянному столику.
- Никто, идём ужинать. - Она не оборачивается, идя на кухню с прямой спиной. Вроде все такая же, но что-то в ней изменилось...что-то не так
- Мам, твоя шея...это царапины? - Её рука резко прикрывает рану, кидает острый взгляд на меня:
- Случайно задела себя ногтями, когда заплетала гульку.
- Мммм.
Я не верю ей. И она это прекрасно понимает. Бледные пальцы слишком сильно сжимают вилку, а нога под столом начинает дёргаться в судороге. Она лжёт.
- Это твой телефон?
Я не слышу ничего, но все-таки иду к сумке и достаю мобильник. Действительно, звонят именно мне. Номер не определился, поэтому я размышляю минуту - две, брать или нет, но все-таки отвечаю:
- Да?
- Здравствуй! Это миссис Фортер - я воспитательница младшей школы, в которую ходят Метти и Стейси.
- Здравствуйте, чем могу помочь?
- Извините за столь поздний звонок, но я хотела бы уточнить куда именно отправлять документы?
- Простите?
- Ну, документы малышей. Куда вы их будете отдавать?
- Я не понимаю, о чем речь...
Женщина тяжело вздохнула:
- Сегодня малышей никто не привёл, и я позвонила на домашний, узнать все ли в порядке, мне ответили, что близнецы больше не будут ходить в нашу школу. Вот я и уточняю, куда переводить документы... - Она говорит что-то ещё, но я уже не слушаю, буквально за секунду поднимаясь на второй этаж. Комната малышей пуста.
Остаётся одна дверь.
С ужасом хватаю ручку, но она не поддаётся. Толкаю сильней. Не получается. Отхожу и со всей силы, обрушиваюсь на дверь.
Крик застрял где-то в трахее, а сердце и вовсе перестало биться. Так просто, один маленький скачек и вот, оно умирает...перестаёт гнать кровь по всему телу и лёгкие предательски сжимаются в надежде хоть чуть-чуть захватить кислорода, но это нелегко. Глаза начинает жечь и руки слабеют, выпуская телефон, который с треском падает на кафельный пол. Некогда белый кафельный пол...
Я делаю пару шагов вперёд и сжимаю губы, когда стопы погружаются во что-то жидкое и вязкое. Я не хочу знать, что это...я не хочу этого видеть. Это не может быть правдой, не может… Говорят, что переутомление и недосып вызывают галлюцинации. Говорят, что мозг очень коварный орган и он часто жестоко играет со своим носителем.
Говорят,....Это ведь не правда? Это же злая шутка? Этого просто не может быть... Я делаю первый вдох, как долго я не дышала, раз это даётся мне с трудом.
Наша семья была не самой богатой материально. Жили мы в скудном районе, на окраине, но нам этого хватало. Мы не просто существовали - мы жили! Нас подпитывала внутренняя красота и гармония. Мама, я и двое прекрасных близнецов, которые были копией нашего отца. Мы любили друг друга и были счастливы. Мне хватило одного взгляда голубеньких любопытных глазок, чтобы растаять и перестать ругать малышей за ту или иную проделку. Свет в их глазах успокаивал меня, и я никогда не могла представить себе, что увижу их...такими сломанными. Я прикрыла глаза, надеясь, что все это страшный сон, и открыв глаза я увижу пустую белоснежную комнату, в которой на полу было разлито средство для мытья туалета, я просто выругаюсь и уберусь здесь, ничего не говоря матери. Да. Именно так все и будет. Стоит лишь открыть глаза.
Открывай свои чёртовы глаза, трусиха!
Я распахиваю ресницы и снова вижу это. Боже, почему так больно? Возможно ли почувствовать, как разрывается сердце? Это ведь разрыв множество капилляров я слышу внутри себя? Я падаю на колени не в силах больше стоять. Вязкая жижа теперь и на моих ногах, одежде, и на руках. Она мерзкого бордового цвета, отдающая запахом железа. Желудок сжался и тут до меня дошло, весь ужас происходящего. Из моего горла вырвался странный звук, толи хрип, толи стон, толи крик. Как она могла? Зачем? За что?
В моей голове происходила ядерная война. Столько причин, столько теорий, столько оправданий ... И только потухшие, стеклянные и полные боли глаза вырывали мне душу, так и крича "разве этому можно найти оправдание?"
- Мэтти...
Они были здесь. У меня под боком. Я спокойно убиралась и ужинала, пока они были здесь. Мэтти и Стейси. Два прекрасных светловолосых херувима с чистыми и невинными глазками цвета васильков.