Выбрать главу

Мне досталась всего только жизнь

Мне досталась всего только жизнь…Словно льдинка на речке весенней,убывает, искрится, дрожит —и смертельное это весельеможет вызвать безжалостный смех,ну а может и чистые слезы.Я не буду счастливее всехи несчастней не буду, но все жене забудьте, что я – это я,пусть важнее имеются лица.Эта льдинка – ведь жизнь моя…Этот лед еще выдержит птицу.Пусть несет меня жизни река,пусть швыряет о камни и в омут —знаю: льдинкина жизнь коротка,но я жить не могу по-другому.Даже если слеза задрожит,улыбаюсь я белому свету…Мне досталась всего только жизнь —и прошу, не забудьте об этом!

«Перелистаю облака…»

Перелистаю облака,Перечитаю небо —Не все пустила с молоткаЭпоха ширпотреба.
Не все дано приобрестиЗа тысячи и сотни:Светильник Млечного ПутиНе для продажи соткан.
Пускай лабазник прячет взглядКак барахло в подвале,Не для него во тьме горятНебесные скрижали…

Утро

Расправляет затекшие крылья петух,прикоснулся губами к свирели пастух,и художник рукой потянулся к холсту,и кузнец не скучает – слыхать за версту,и к далекому небу рванулась трава —и в стихи превратились ночные слова.

В провинции

Узкогрудый трамвай громыхает по узенькой                                                            улочке,и потом еще долго отставшее мечется эхо,и витрина дрожит покосившейся                                       старенькой булочной…Впрочем, может быть, шум долетает                                     из рядом стоящего цеха.
Что там делают? Кажется, крышки консервныеили ручки дверные, а может, тазы и корыта,но соседи привыкли давно – они люди не нервные,и живут не спеша, и иного не требуют быта.
Каждый вечер выносят они из домишек скамеечки,демонстрируя верность обычаям патриархальным,и судачат о том и о сем, звучно лузгая семечки,перевес отдавая при этом вопросам глобальным.
Обсуждается апартеид и указы правительства,говорится о видах на хлеб и крылатых ракетах —как и прежде, спешить не торопится время                                                        в провинции,но сегодня совсем небольшой стала наша планета.
К девяти по квартирам своим разбредаются люди —телевизор вечерним беседам большая помеха…Но как прежде, трамвай темноту раздвигает                                              светящейся грудью,и потом еще долго впотьмах спотыкается эхо.