- Ну, выходи что ли? Хватит прятаться – знаю, что ты здесь. Выходи, не обижу. Не бойся.
Обращались ко мне. Обнаружил… Нет, не обнаружил - обнаружила! Голос-то женский…
Я опасливо выползла из своего убежища, поднялась на ноги и, прижимая Виктора, отступила к противоположной стене. Передо мной сидела женщина. Невысокая, коренастая, с яркими зелеными глазами и рыжей косой.
- Кто вы? – спросила я первое, что пришло в голову.
В мыслях крутились разные варианты побега, и все отпадали: в волчицу быстро не перекинусь, человеком тоже не убегу. Догонит. И, вообще, ружье у нее…
- А ты кто? – женщина нахмурила густые брови. – Я-то тут хозяйка, а вот ты в гостях.
- Ангелина, - робко ответила я.
- Ангелина, значит. Волчица? Знаю, что волчица, - незнакомка прищурилась.
- Откуда знаете?
- Семен тебя ищет с людьми своими. Они вертолет сбили и теперь все вокруг прочесывают.
- Зачем мы им?
- Затем, что вас заказали. Кто? Не спрашивай - не знаю. Только то могу сказать, что заказчик - некто из ваших, из волков. Денег много заплатил, иначе Семен бы так не старался.
- Зачем оборотням обращаться к человеку? - не поверила я.
- Семен – не простой человек. Он – профессиональный охотник на оборотней. Ты даже не представляешь, сколько твоих собратьев его руками на тот свет отправлено было. Он делает все быстро и заказчиков своих никогда не выдает. Понимаешь теперь?
- Да… - я кивнула и медленно опустилась на стоящий в углу сундук. Ноги отказывались меня держать. Взгляд сам собой метнулся по одежде собеседницы, по ее оружию. – А вы… Вы ведь тоже… охотница?
- Была, - оборвала собеседница коротко и резко. – Сейчас нет. Ты не бойся меня, я тебя никому не выдам. И помогу. Еды принесу тебе и детёнку твоему всего необходимого. Только сиди тут тихо – не высовывайся. К воде тоже не ходи на всякий случай. Я тебе сама натаскаю. Будет и помыться и попить. Огонь не разводи. Я к утру принесу горячей воды в термосе, а ночью в шкуры заворачивайся – тут их много. Авось, не замерзните.
- Спасибо, - пробормотала я робкую благодарность. – Я до сих пор не знаю, как вас зовут?
- Варвара, - представилась, наконец, женщина.
- Спасибо вам, Варвара, - склонила голову я, а сама подумала, не та ли это Варенька из письма?
- Раньше срока не благодари, - отмахнулась хозяйка. – Семен сейчас раненый лежит – один из волков твоих его здорово погрыз. Но это временно. Вот оклемается главный немного, и охотники возьмутся за поиски с двойным усердием.
Мое сердце забилось, как бешеное. Андрей жив! А если не Андрей…
- Так остальные волки спаслись? Сколько их было, вы не знаете?
- Не знаю, - Варвара мотнула головой, толстая коса ударила по плечу. – Несколько, вроде. Только они тебе сейчас не помогут. Семен их за холмы отогнал, чтобы тебя отрезать.
- И они отступили?
- Пришлось. Бойцов у Семена целый вооруженный отряд. А волки после аварии раненые были, ослабевшие и без оружия – им пришлось уйти. Но ты не переживай – доберутся они до города, а там - могучая стая. Так что сиди тут тихохонько и жди, когда подмога явится.
- Дождусь ли? – усомнилась я. – Вдруг найдут меня тут?
- Дождешься, - уверила Варвара. – Это место заповедное. Мое. Проверенное. Лучше во всей округе схрона не сыщешь.
- Точно? Я ведь крышу вашего домика издали увидела…
- Потому что ты женщина, а для мужских глаз издали хижина то густым лесом покажется, то валуном. Здесь давным-давно прабабка моя от людей пряталась, ведьмой она была, говорят.
- Не знала, что ведьмы в жизни существуют, - удивилась я, но, поймав хмурый взгляд собеседницы, тут же переменила тему. – Скажите, а до города отсюда далеко? Может, и я туда добраться попробую?
Варвара отрицательно помотала головой.
- Не очень далеко, да вот только дороги нормальной нет. По болотам и буеракам ты с детёнком одна не дойдешь.
- Так проводите меня. Вы ведь дорогу знаете, - взмолилась я. – В долгу не останусь, заплачу за помощь сколько нужно… Сколько скажете!
- Нет, - вздохнула Варвара. – Мне из деревни надолго исчезать нельзя. Буду отсутствовать дольше положенного – Семен обо всем догадается, поймет, что сговорились с тобой и к городу отправились - нагонит быстро. Тогда уж и тебе и мне несдобровать.